О себе прочитала в поэме

Исполняется 80 лет Антонине Андреевне Терентьевой - доценту кафедры литературы НГПИ и НовГУ. Почти 40 лет Антонина Андреевна возглавляла методическую работу по литературе в Новгородской области. На ее юбилей собираются прийти представители нескольких поколений новгородских учителей, которые некогда были просто студентами НГПИ.

В преддверии этого события мы встретились с Антониной Андреевной и попросили поделиться воспоминаниями о ее жизни и работе.

- Прежде всего, я не собиралась становиться филологом. Моей мечтой была профессия врача. И я даже поступила в Первый Ленинградский медицинский институт, но все это произошло в 1941 году. Мне исполнилось 18 лет через два дня после начала войны, а 22 июня я собиралась пойти на день открытых дверей в мединституте. Моя жизнь изменилась. Мы учились на первом курсе уже настраиваясь, что придется ехать на фронт медсестрами. Однажды во время занятий мы услышали страшный грохот. Оказывается, в соседний роддом попала бомба, но не взорвалась. Район оцепили (был октябрь 1941 года, и еще ходили трамваи и машины), а мы, студенты, вытаскивали новорожденных и рожениц из здания, в то время как все ждали, что бомба вот-вот взорвется. Впоследствии я встретила описание этого эпизода в поэме Веры Инбер "Пулковский меридиан" и подумала, что надо же, а я была участницей тех событий.

Потом институт эвакуировали, а я осталась, потому что не хотела бросать в Ленинграде родителей. Пришлось устраиваться на работу. Отец помог мне поступить охранником в гараж "скорой помощи".

Была я и на оборонных работах в районе Петергофа и Ораниенбаума. Там случился со мной забавный эпизод: при очередном налете я попыталась спрятаться в кусты, но все дело в том, что в кустах была только моя голова (я еще ее лопатой прикрыла), а все остальное осталось снаружи. И когда налет закончился, все долго смеялись.

А затем отступающие солдаты велели нам убегать, потому что немцы подобрались к тем местам уже на четыре километра. И мы похватали вещи и побежали на последнюю электричку. Тут был еще один эпизод. Пока я бежала в наш палаточный лагерь, по дороге остановилась передохнуть у какого-то сарая. Посидела минуту, а едва отправилась дальше, как на том самом месте разорвался снаряд. Вот теперь уже я дожила почти до 80 лет, а всё могло там и кончиться.

В июле 1942 года я все-таки уехала в эвакуацию, потом поступила в Костромской учительский институт, а закончила учебу уже в 1948 году в Ленинграде.

- Что повлияло на ваш выбор научной специальности?

- После института я проработала несколько лет в школе в Гатчинском районе. Были определенные успехи, мои ученики получали по окончании школы медали (в один год даже 4 из 5, пришедшихся на район в целом), и в 1952 году я поступила в аспирантуру. Был у меня тогда и внутренний мотив для такого шага, я испытывала необходимость что-то изменить в своей жизни, буквально начать ее с чистого листа. С юности я очень любила литературу, особенно Тургенева и Маяковского. Собрание сочинений Тургенева я даже взяла с собой в эвакуацию, но, когда мы плыли через Ладожское озеро, все вещи, находившиеся в трюме, намокли, и мне пришлось оставить книги на берегу.

Однако в аспирантуре мне довелось изучать творчество Льва Толстого. Впрочем, диссертацию я защитила не сразу. Когда я поступала, аспирантам не нужны были публикации для защиты, но только я окончила аспирантуру, как правила изменились. Более того, даже диссертацию пришлось писать заново. Как раз тогда на меня вышел А.З. Жаворонков, заведующий кафедрой литературы НГПИ, искавший методиста. Так я оказалась в Новгороде, и моя новая диссертация была построена на материале, собранном в Новгороде, в особенности в школе №2. Более того, я продолжала работать практически со школьниками вплоть до начала 90-х годов.

- И вероятно, вы хорошо помните своих бывших учеников и студентов:

- Да. Вот только некоторые из них: Люся Шибаева, сначала работала в школе рабочей молодежи, а затем переехала в Ленинград, она словно была предназначена для школы по всему складу личности. Исаак Фридман, теперь работающий в администрации города, тоже был очень сильным, своеобразно мыслящим студентом. Очень хорошо помню, как он искал подход к оценке прозы Лермонтова. С.В. Корсакова (теперь Горшкова), выпускница 1982 года, почти двадцать лет работала в школе в Батецком районе, вывела ее на высокий уровень. Теперь она заместитель главы района. М.В. Соцкова (теперь Васильева) работает в гимназии "Гармония". И.Е. Удод (теперь Иевлева) приехала с Украины, теперь она директор школы № 27. С.П. Жужменко - один из ведущих учителей Новгорода. Впрочем, вспоминать можно очень долго.

- Вы 40 лет проработали в НГПИ и НовГУ. Очевидно вам есть что вспомнить о его традициях, обычаях, людях:

- Когда я приехала в 1957 году в Новгород, филологический факультет составлял единство с историческим. Это потом пошло разделение. Всегда были люди, которые объединяли других. Таким был В.В. Тюрин, недавно ушедший от нас. Он организовал студенческую газету "Парнас" и долго руководил ее работой. М.А. Макина, возглавлявшая кафедру литературы, создала студенческое общество, вместе они обсуждали проблемы современной литературы, книжные новинки, спорили. Вспоминаю и И.В. Лукашенко, чьи лекции по истории педагогики очень любили студенты. Вообще, была традиция устраивать вечера факультетов, такие своеобразные соревнования, на которых и студенты, и преподаватели показывали свои знания, умения. Кто-то занимал первое место, вручались призы. Помню, я сама на таком вечере читала стихи Шекспира, Пушкина, Некрасова, долго готовилась, волновалась. Запомнилась мне Всероссийская диалектологическая студенческая конференция, на которую съехались представители со всех уголков страны.

- Похожа жизнь студентов и преподавателей тогда и сейчас?

- Мне кажется, что теперь все более разъединенно - в силу понятных исторических причин. Каждый более печется о хлебе насущном, чем о жизни всего факультета. А жаль.

- Что бы вы пожелали филологическому факультету?

- Больше единства. И развития, чтобы были новые достижения и в науке, и в подготовке специалистов.