"Защищайте не язык, а его носителей"

Редакция газеты "Новгородский университет" продолжает тему Года русского языка.

На этот раз наш корреспондент задал вопросы Владимиру Ивановичу Заике, кандидату филологических наук, доценту кафедры русского языка НовГУ.

- Позволит ли объявленный Год русского языка привлечь к проблемам русского языка внимание, поднять его авторитет в международном сообществе?

- Объявление этого года Годом русского языка к самому языку никакого отношения не имеет.

Вероятно, где-то на неведомом верху созрела мысль о поддержке русистов или дошла очередь финансирования программ изучения и обучения. И решили это сделать громко, чтобы получилась организованная забота.

Проблем у русского языка я не вижу. Есть проблемы у некоторых носителей языка: мало слов знают, или не всегда правильно употребляют, или недуги какие речевые имеют.

Внутренней широкой аудитории, думаю, не до языка: пищевых, коммунальных, медицинских проблем хватает. А внешняя широкая аудитория заинтересуется языком, когда возникнет потребность в общении с носителями этого языка.

Авторитет языка нельзя поднять отдельно от авторитета страны. У страны появится авторитет в международном сообществе - ее язык станут изучать международно и сообща.

- Что хорошего можно сделать для русского языка? Или за год ничего сделать нельзя?

- Еще раз: для языка, пока он живой, сделать ничего нельзя. Делать надо для носителей. Но здесь годом не обойдешься. Год - это чтобы чиновникам разнообразить поприще их публичной деятельности: Год ребенка - отнести в детдом телевизор, Год Китая - съездить по этому поводу в Поднебесную, Год русского языка - сказать озабоченную речь о культуре речи, вручить учителю-ветерану грамоту, диктант какой-нибудь написать всенародно.

- Как Вам нравятся слова - "защита русского языка"?

- Это словосочетание мне не нравится. Какое-то оно полуграмотное. Защищать нужно изучающих и преподающих язык. Тут можно и нужно сделать многое.

Вот Госдума и сделала. Например, узаконила ЕГЭ. Я не знаю, как для других предметов, а для преподавания русского языка и литературы - это очень большой "подарок". Теперь все усилия будут направлены не на развитие речи, а на тренировку выполнения тестов. Подготовка к ЕГЭ по русскому языку - это такая защита учащегося от русского языка! Специалисты меня поймут.

- Появились слова, которые старшее поколение не понимает, идет поток слов, названия профессий, просто модных словечек.

- Старшее поколение всё, что ему нужно или просто интересно, поймет. Оно тоже было младшим поколением и имело свои слова, вроде "шикарный", от которого морщился знаменитый академик-русист В.В. Виноградов. Появление новых слов - обычное явление живого языка. Это только в мертвых языках новые слова не появляются. А русский - пока живой и здоровый. Наверное, инициаторам "защиты русского языка" это не дает покоя.

- Как Вы оцениваете изменения, происходящие в нашей речи последние 20 лет?

- Изменения расцениваю как нормальный процесс. Они проходят интенсивно потому, что жизнь изменяется интенсивно. В 70-е жизнь была тише и язык менялся медленнее.

- А сами Вы используете сленговые словечки, обороты, которые раньше не использовали?

- Словарь мой, состоящий, как и у всех, из слов и оборотов, меняется по причине изменения жизни. А чем сленговые слова не слова, ёлы-палы? Употребляю то, что нравится, руководствуясь соображениями уместности.

- Как Вы относитесь к тому, что исчезли или практически исчезают некоторые культурные запреты на использование брани? Если сделать кому-то замечание, то сегодня каждый может ответить: "Мне нельзя, а вам, художникам, в книгах можно?"

- Жизнь складывается так, что исчезают многие запреты вообще: и на использование брани, и на публичную демонстрацию некоторых частей тела, и на езду по тротуарам.

Что там брань: в прямом эфире людей убивают.

Можно ли художникам в книгах нарушать запреты? Я думаю, что можно. Только вот художники бывают разные. У одних брань - образное средство (как, например, у Тимура Кибирова или Дмитрия Александровича Пригова), а у других "художников" - в лучшем случае просто эпатаж. Читатель определит, уместна ли брань в тексте и съедобен ли текст. А руководствоваться он должен вкусом, который у него воспитывает семья и школа (которым, впрочем, занятым подготовкой к ЕГЭ, не до воспитания вкуса).

- Как Вы считаете, надо ли накладывать на брань общие запреты и вводить ограничение? И каким образом? Или теперь, когда джина выпустили из бутылки, это не получится?

- На брань нужно накладывать серьезные ограничения в публичных местах скопления носителей русского языка и в средствах массовой коммуникации.

Очень даже может получиться загнать обратно в бутылку этого джина, и пусть сидит там и слушает из заточения нашу культуру речи. Только нужно очень этого захотеть, потом написать закон, обеспечить ему правоприменительную практику, и этот молодой человек, прежде чем помянуть чью-то мать, десять раз оглянется, нет ли поблизости детей нежного возраста и вообще посторонних, которым его убогая выразительность может не понравиться.

Конечно, это поверхностные полицейские решения не устранят причину. Много брани от отсутствия других средств выражения. Не обзавелся молодой человек большим лексиконом, не обеспечила семья и школа потребность в большом лексиконе. И пользуется он маленьким, в котором большой процент конкретных реальных слов, которые квалифицируются специалистами как бранные.

- А что можно сделать в стенах вуза?

- Для быстрого решения проблемы в течение Года русского языка в некоторых стенах вуза (в местах скопления курящих) нужно просверлить отверстия для камер видеонаблюдения с чувствительными микрофонами, а мониторы - в штаб "кодекса чести", там разберутся: :-)

- Сегодня непонятно, каким языком может говорить президент, каким языком он общается с народом, а каким языком народ должен общаться с вышестоящими.

- Мне кажется, что в общении президента с народом главное - это взаимопонимание. И это должно определять, на каком языке общаться. Сейчас президент к народу обращается на вполне понятном языке, а граждане страны к президенту - кто как может. Это показывают ежегодные собеседования президента с народом.

- Стерлась грань между языком литературы и языком повседневной речи. Можно ли это насильно вернуть? И нужно ли?

- Грани на то и есть, чтобы стираться, и нечего сожалеть об этом. Это обычный процесс, ускоряется он в связи с общим раскрепощением говорящих и пишущих, с появлением публичной спонтанной речи. Жизнь предъявляет требования к языку как средству, и язык становится таким, чтобы удовлетворять эти требования. Если возникнет необходимость в той или иной функциональной дифференциации в пределах языка, эта дифференциация не замедлит появиться.

В общем, в Год русского языка нужно больше заботиться не о языке, а об изучающих язык, об обучающих языку и о говорящих на этом языке. Чтобы они имели больше поводов радоваться жизни и говорить хорошие слова.