За границей истории. Кто дал названия новгородским рекам?

Язык древних этнических общностей не отражается в материальных культурах, зато в значительной степени "консервируется" в территориальных названиях. При изучении отдаленных во времени "дописьменных" народов особенно остро встает вопрос о соотнесении показаний древних материальных культур, выявленных и изученных археологами, с данными гидронимии (науки о названиях водных объектов) и в меньшей степени топонимии в целом определенных регионов, приоритет в исследовании которой принадлежит именно лингвистам: специалистам по ономастике, истории языка, диалектологии, этимологии. Что касается лингвистов, занимающихся древнейшими географическими названиями, то они, как правило, охотно используют выводы археологов и нередко даже ставят их как бы на первое место.

Гидронимия, при адекватной ее интерпретации, - исключительно диагностичный источник языковой идентификации "дописьменного" населения. Гидронимы редко взаимозаменяются, чаще лишь модифицируются в течение многих тысячелетий. Гидронимы территориально устойчивы, четко выявляют пространственные координаты конкретной этнической общности. Гидронимы не переносятся новым населением, родственным или не родственным предшествующему населению, на далекие расстояния. Вообще говоря, тезис о так называемой "миграции" названий, в том числе гидронимов, если его абсолютизировать, превращается в научную фикцию: в действительности переносятся не географические названия - переносятся типовые модели называния, лежащие в их основе, известные в значительном массиве родственных языков и диалектов, заимствуемые и неродственными языками; на их базе создаются разные названия, близкие формально и этимологически ("прецедентные"), но каждый раз первичные, уникальные, отражающие языковое своеобразие породившего их этноса.

Финны и балты были здесь

Дославянская история заселения Ильмень-Волховского бассейна представляется во многом неопределенной, полной белых пятен.

Сейчас мало кто сомневается в том, что исконное население в Ильмень-Волховском бассейне, как и на всем Северо-Западе, принадлежало к финно-угорской языковой семье; насчет дофинноугорского периода можно строить лишь сугубо теоретические предположения. Считается также, что индоевропейцы, пришедшие в Ильмень-Волховский бассейн из Средней Европы во II тыс. до н. э., являвшиеся языковыми предками балтов, славян и германцев, были ассимилированы здесь более многочисленным местным прибалтийско-финским населением.

Одним из сложных вопросов, который, как кажется, должен решаться преимущественно на путях изучения гидронимии (шире - топонимии вообще), - это определение степени участия древних балтов в этнической истории Ильмень-Волховского бассейна и всего Северо-Запада в целом, выявление древнебалтийского языкового наследия в этом регионе. До сих пор превалирует мнение, что севернее верховьев Западной Двины и Днепра (к северу от ареала балтийских культур штрихованной керамики и смоленских городищ) присутствие балтов могло быть лишь случайным, единичным и кратковременным, соответственно, древнебалтийские следы в археологических памятниках и в топонимии новгородских земель если и не исключены вовсе, то, по крайней мере, минимальны. В 1962 г. В.Н. Топоров писал: "Что же касается северной границы балтийской топонимии, то, по сути дела, ее определение не составляет проблему, поскольку очевидно, что балтийские племена никогда не находились севернее тех мест, где они живут теперь". Считалось, что эта граница проходит на юге Псковской и Тверской областей. В 1980 г. Г.А. Хабургаев, обобщив топонимические исследования К.Буги, М.Фасмера, В.Н. Топорова, О.Н. Трубачева, В.В. Седова, очертил линию распространения гидронимических балтизмов с запада на восток по верховьям рек Великой (г. Пустошка), Ловати (г. Великие Луки), далее по правобережью Западной Двины, оттуда южнее озера Селигер по левобережью верхней Волги, затем к юго-востоку в сторону рек Москвы и Клязьмы.

В дальнейшем весомый вклад в изучение гидронимических балтизмов на Северо-Западе внесла Р.А. Агеева. В монографии 1989 г. ею было отмечено, что на территории Шелонской и Деревской пятин гидронимы балтийского типа составляют не менее 5% и не уступают, во всяком случае по количеству, финно-угорским названиям. Балтизмов особенно много к югу от Ильменя, к северу от Ильменя их количество резко сокращается, но некоторые из них заходят в Ленинградскую область настолько, что возможно помещение северной границы балтийской гидронимии на южном побережье Финского залива.

Исследования Р.А. Агеевой были поддержаны и дополнены В.Н. Топоровым в статье "Балтийский элемент в новгородско-псковском ареале (общий взгляд)", опубликованной в 1999 г. "Но еще интереснее, - пишет автор, - что гидронимические балтизмы присутствуют на всей территории Новгородской области, буквально во всех ее частях... В этой полосе по предварительным данным находится до полусотни таких балтизмов".

Балтийские списки

Отдельные балтизмы, по мнению исследователя, обнаруживаются и севернее Новгородской области: на юго-западе Вологодской, на юго-востоке и юго-западе Ленинградской областей. Все вероятные гидронимические балтизмы, отмеченные В.Н. Топоровым в новгородско-псковских землях, даны в виде внушительных списков. Правда, не все перечисленные гидронимы следует, на наш взгляд, рассматривать как древнебалтийское наследие. Некоторые вернее возводить к прибалтийско-финскому источнику, поскольку они имеют соответствия в финских языках наряду с параллелями на Русском Севере и Северо-Востоке, где балты никогда не жили (Валдай, Оредеж, Вельгуя, Мста и др.); об этом уже писал А.Л. Шилов. Отдельные гидронимы объяснимы с учетом материала новгородских говоров, следовательно, они позднего происхождения и в своей интерпретации вовсе не требуют обращения к значительной древности (например, Ситенка, Ситня - многочисленные на Северо-Западе названия речек, поросших ситой - водными растениями; Крупна, к диал. крупый - "мелкий"; Солоница, от диал. солоной "соленый" либо прямо от солоница, солоник "соленый источник"). Ряд гидронимов нельзя ни в коей мере назвать балтийскими - они вторичны, объясняются через названия прибрежных деревень (например, р. Болдырька, басс. Полы, от д. Болдыри, далее к прозвищу болдырь; ср. фамилию Болдырев) либо через смежные гидронимы (например, в перечне Шлино, Шлина, Шлииец, Шлинка только первое имя балтизм, остальные образованы на его основе).

В целом же гидронимы, перечисленные В.Н. Топоровым, не оставляют сомнений в присутствии балтов на новгородской территории. Такие вероятные гидронимические балтизмы имеют разную степень достоверности. Наиболее ярки и выразительны те, которые в полной мере передают черты балтийских языков, отличающие их от славянских. Обычно это названия с собственно балтийскими корнями, неизвестными в славянских языках, например, оз. Шлино (к балтийскому обозначению глинистой почвы; ср. лит. slynas "тяжелая светло-синяя глина") или р. Стабёнка (к балт. *stabin- "каменная"; ср. прус. stabis "камень"). Менее диагностичны гидронимы с общими балто-славянскими корнями, которые имеют, однако, характерное балтийское оформление или отражают скорее балтийское, нежели славянское развитие. Ср., к примеру, р. Смердомка (*smird-am-; cp. smirdеti, лтш. smirdet, рус. смердеть "вонять") в соединении с суффиксальным -ат-, типичным в балтийской гидронимии, но чуждым славянскому ономастикону; или р. Снежа (<СнЪжа), к балто-славянскому обозначению снега (прус. snaygis, лит. snaigе, sniegas, рус. снег); при этом нетипичное для славян оформление гидронима - Снежа (а не Снежица, Снежная, Снеговая) - позволяет видеть в нем скорее модификацию балтийской праформы на славянской почве. Впрочем, проблема делимитации ранних балтийских и славянских диалектов вообще очень сложна. Встречаются переходные случаи, и зачастую выбор в пользу балтийской атрибуции названия можно сделать не абсолютный, а лишь статистический, с учетом того, что типичное и продуктивное в балтийских языках вероятно встретить и в диалектах славян хотя бы на уровне редкого, исчезающего явления, и наоборот.

Перечислим далее вероятные гидронимы балтийского происхождения, распределив их по бассейнам рек Полы, Ловати, Шелони, Мcты, Волхова, составляющих вместе Ильмень-Волховский бассейн. Отчасти они позаимствованы из работ указанных выше авторов, отчасти предполагаются лично нами. Имеющиеся материалы отражают неравномерную дистрибуцию таких гидронимов в Ильмень-Волховском бассейне. Большое их количество наблюдается в бассейне р. Полы, охватывающем небольшой треугольник пространства между озерами Ильмень на северо-западе, Валдайским на востоке и системой Верхневолжских озер (Селигер, Стерж), и на юге - Витьбино. Предварительная проверка показывает, что здесь к вероятному древнебалтийскому наследию относятся следующие гидронимы: р. Верготь, Воролянка, Выдерка, Габья, Деденька, Деренка, Дорка, Ждыня (Жиденя), Клевичанка, Колба, Кудра, Ларинка (Ролинка), Лоненка, Линенка, Лютейка, Марёвка (<Морея), Мелеча, Мотыренка, Пола, Полометь, Преслянка, Руна, Сельня, Смородинка, Сосненка, Стабёнка, Чересица, Цыновля, Щеберёха, Явонь, руч. Сомшинский, оз. Еглино, Клеветецкое, Ольтечко, Полонец, Саминец, Цырево, Шаневское, порог Табола на средней Поле. К югу от бассейна Полы как продолжение данного ареала гидронимов встречаем такие яркие балтизмы, как оз. Витьбино, Пено, Серемо, Стергут, Стерж, Шлино, Волкото, может быть, оз. Волго и р. Волга и т.д.

Бассейн Ловати протяженной конфигурации, вытянут с юга на север более чем на 500 км от Витебской области Белоруссии до озера Ильмень. Верхнее течение Ловати, от истоков до Великих Лук, уже давно отнесено к исконно балтийской гидронимической зоне. Здесь встречаются балтийские гидронимы как дославянские, так и поздние - литуанизмы, появившиеся в период Великого княжества Литовского (с XII-XIII веков); одним из поздних является, к примеру, оз. Камшо (от лит. kamрa "плотина, запруда") с рекой Камша, на которой до сих пор сохраняется старинная запруда. Однако и к северу от Великих Лук к Холму и далее до впадения в Ильмень возможных балтийских гидронимов, связанных с Ловатью, немало: реки Болдониха, Выдерка, Дёгжа, Допша, Локня, Лижанка, Майленка, Мереть, Обира, Поланейка, Полисть с оз. Полисть, Порусья (<Русса) с оз. Русское, Редья с оз. Рдейское, Смота, Смердель, Снежа, Соминка, Туренка, Удрая, руч. Бутень, Вятица, Сертика, озёра Березайка, Говье, Должино, Жеберо, Жотор, Стабно, Цевло, порог Желвым на средней Ловати ниже Холма. Балтийскую этимологию имеет и название главной р. Ловать (наряду с прибалтийско-финской и славянской).

К западу от оз. Ильмень, в бассейне р. Шелони, к балтизмам предположительно относятся следующие потамонимы: Ильзна, Колотня, Леменка, Полонка, Северка (Севера), Сосенка, Струпенка, Судома (Судама), Шелонь, Щелинка.

В бассейне Волхова балтийское происхождение допустимо предположить у названий рек и ручьев Беберка, Ваволъ, Велья (Вилия), Вишера, Дереша, Дупно, Иглино, Ингорь, Кересть, Осьма, Пожупенка, Полисть, Шарья.

В обширном бассейне Мсты обнаруживаем следующие гидронимы вероятного балтийского происхождения: р. Бурга, Верегжа, Вереджа, Воложанка, Выдрица, Дегованка, Дупля, Желомля, Каширка, Кемка, руч. Клевицкий, р. Котырь, Ланошенка, Логонка, Нерца, Омитица, Сиверка, руч. Струбский, р. Талыжна, Торбытна (Торбытенка), Черишенка, Шегринка, Удина, оз. Березай, Лимандрово, Дубелье, Картино, Короцко, Кретно, Нерачино, Омичко, Пелена, Ретомля, Соминское, Таложное, Торбино, Черкаса.

Среди названий небольших притоков оз. Ильмень балтийскими могут оказаться Веркасенка, Воложа, Неденка (Недейка), Тулебля, Чежа.

Приведенные перечни вероятных гидронимических балтизмов Ильмень-Волховского бассейна являются сугубо предварительными, кое-что требует проверки на финно-угорском материале. Вместе с тем эти списки далеко не исчерпывают искомый гидронимический пласт. Такие названия связаны как с крупнейшими реками Приильменья (Ловать, Пола, Полисть, Полометь, Шелонь, совсем неясно Волхов), так и с мельчайшими речками и ручьями. Разумеется, более тщательное изучение микрогидронимии (и шире - микротопонимии) Ильмень-Волховского бассейна откроет немало новых возможных следов древнебалтийского присутствия.

Следует также иметь в виду, что благодаря близости в I тыс. н. э. балтийских и славянских диалектов многие балтийские названия на исследуемой территории были преобразованы или переосмыслены под влиянием славянского суперстрата настолько, что выявить их сейчас практически невозможно.

А Волхов все-таки финский

Плотность вероятных балтийских гидронимов различна на разных участках Ильмень-Волховского бассейна. Особенно густо покрывают они бассейн Полы, немного меньше их в среднем и нижнем течении Ловати, еще меньше - к западу от Ильменя, в бассейне Шелони, где особенно высок процент типичных славянских названий. Восточнее Ильменя в обширном бассейне Мсты балтизмов сравнительно много, и ввиду данного факта мы не можем согласиться с Р.А. Агеевой относительно того, что балтийских названий "совсем нет в левобережье Мсты". Как раз их больше среди левобережных притоков Мсты и значительно меньше (но они есть!) в правобережье Мсты. В наиболее разреженном виде балтизмы встречаются в бассейне Волхова, здесь больше всего и спорных случаев. По нашим предварительным наблюдениям, плотность балтийского гидронимического субстрата, наиболее интенсивная среди притоков Полы, убывает с юга на север и, как ни странно, в некоторой степени с востока на запад - от Полы в сторону Ловати и Шелони.

Вопрос о количественном соотношении (удельном весе) в Ильмень-Волховском бассейне названий прибалтийско-финского (шире - финно-угорского) и балтийского происхождения требует более основательного изучения. В любом случае не хотелось бы увеличивать процент одних субстратных этимологий за счет других, ориентируясь на предвзятое мнение о "своей" или "чужой" этимологии относительно того или иного исконного этноязыкового ареала. Несомненно, финские гидронимы присутствуют во всем Ильмень-Волховском бассейне, но становится очевидным и другое: на значительной его территории гидронимические балтизмы по количеству не уступают финским названиям, а скорее, превосходят их. Особенно это заметно в бассейне р. Полы, где на фоне многочисленных славянских и балтийских названий почти нет гидронимов с характерными финскими чертами, к примеру, с исходами на -кша, -кса, -ма, -уя -ега, -дро, -ус и т. д., обусловленными преобразованием типовых прибалтийско-финских детерминантов и флексий. Монета с изображением короля лангобардов. По мнению литовских ученых, это балтийское племя, которое позднее известно под именем кривичей и радимичей.

К северу от бассейна Полы общий гидронимический фон все более приобретает прибалтийско-финскую окраску. Особенно это ощущается в бассейне Волхова, где вероятных финноязычных гидронимов немало (р. Веренда, Влоя, Выйка, Еревша, Киба, Кириша, Коломовка, Менекша, Обуйка, Оскуя, Питьба, Пчевжа, Раптица, Равань, Раиля, Слиговка, Танца, Тигода); вместе с тем названия крупных притоков Волхова - Вишера, Кересть, Шарья - допускают не только финские, но и балтийские трактовки. В целом по течению Волхова финский гидронимический субстрат количественно преобладает над балтийским.

Обзор Ильмень-Волховского ономастикона обнаруживает следы былого присутствия балтов не только в гидронимии, но и в целом ряде названий населенных пунктов (ойконимов). Существенно, что вероятные балтийские ойконимы имеют первичное образование, а не перенесены со смежных гидронимов. Опять же все они выявляются в бассейне Полы, реже - Ловати: дер. Цемена, Кневицы, Клевичи, Ловасицы (Ловосицы), Стобня. Вероятно, балтийского происхождения названия с. Яжелбицы к западу от Валдая и города Демянск.

Кроме значительного пласта балтийской гидронимии, в Ильмень-Волховском бассейне обнаруживается целый ряд весьма вероятных балтийских ойконимов. Опять же такие ойконимы, как и гидронимы, тяготеют преимущественно к бассейну Полы и в меньшей степени к бассейну Ловати. Приведем примеры. В Демянском районе Новгородской области имеются: д. Цемена (от балт.; ср. лит. Kiminas, Kimenai, Kiminуnе "мох, моховое место"), - сюда же белорусские балтизмы Кимяны, Кемяны, Химяны, многие названия в Литве и Латвии: Kimеnai, Kimeniske, Kimmen, Kimenis, Cimeni, Cimaniu др., пос. Кневицы (от балт.; ср. лит. Кune "непроходимое болото", в данном случае мотивировка ойконима полностью соответствует местоположению поселка, который стоит на краю огромного, 60 км в длину и 20 км в ширину, труднопроходимого болота, называемого Невий мох), подобного происхождения, видимо, название д. Кунско, известное по писцовым книгам со смежной р. Кунянкой; д. Клевичи (возможно, балт.; ср. лит. Klevas "клен"). Не исключено, что к балтийскому наследию относится названия д. Кленка и города Демянск, районного центра, и села Яжелбицы к западу от Валдая, д. Ловасицы (Ловосицы), д. Стобня, д. Зелема в бассейне средней и нижней Ловати. Характерно, что перечисленные ойконимы не обязаны происхождением смежным гидронимам (кроме, пожалуй, д. Стобня но оз. Стобня), следовательно, они являются "первообразными" и доказательными в такой же степени, как гидронимы. Но в отличие от гидронимов, "первообразные" ойконимы отражают балтийское наследие в более очевидной (зримой) версии. Они подразумевают не общую (размытую) "балтийскость" территории, а конкретные поселения балтов, определенно локализуемые, предполагающие давнюю освоенность отдельно взятых местностей.

Поиск вероятных балтийских ойконимов в Ильмень-Волховском бассейне продолжается и принесет новые ценные находки.