Кто спасет Россию от угрозы продовольственной безопасности?

При кафедре аграрной экономики Института экономики и управления НовГУ вот уже несколько лет работает лаборатория по изучению социально-экономических проблем сельских территорий. В последнее время в лаборатории проводятся научные исследования по программе "Экономический потенциал сельских территорий Новгородской области". Цель исследования - выработка рекомендаций по развитию сельских территорий и предложений по корректировке существующей областной целевой Программы стабилизации развития АПК Новгородской области на 2003-2007 годы. Мы беседуем с одним из участников проекта к.э.н., доцентом, докторантом НовГУ Л.А. Киркоровой.

Докторант НовГУ Л.А.Киркорова

- Людмила Александровна, что вас как теоретика и практика (ведь вы несколько лет возглавляли совхоз в Холмском районе) заинтересовало в этом исследовании?

- Эволюция крестьянского двора - об этом была у меня и кандидатская диссертация. Исследование началось весной этого года: сформировали программу, разработали пять видов анкет. Студенты 4-5 курсов опрашивали руководителей хозяйств, анкетировали фермеров, владельцев личных подсобных хозяйств (около 1000 анкет) и сельскую администрацию.

Наша задача - сравнить, что было на этой территории в 1990 году, и что имеем сейчас. Для этого приходится брать информацию в разных источниках. Мы хотели взять несколько территорий, хотя бы 10% области, но такой большой объём, наверное, не получится. У нас где-то 147 сельских территорий.

Предстоит обработка анкет. Но даже беглый просмотр выявляет интересные данные. В 90-е годы в связи с реформированием сельского хозяйства проводилась передача объектов жилищно-коммунального хозяйства, культуры, образования с балансов сельхозпредприятий другим организациям. Передали не в сельские администрации, а что-то в жилищно-коммунальное хозяйство, что-то приняли народное образование и культура. Но сегодня во многих сельских администрациях информации об этом не найти.

- На что нацелено ваше исследование?

- Сейчас на сельских территориях должна формироваться новая экономика взамен утраченной планово-советской. За счёт чего-то эти объекты, которые раньше были у коллективных хозяйств, должны функционировать. А наше анкетирование показало, что у глав сельских администраций нет информации сколько, допустим, стоит объект культуры. Может, в нем надобности нет, и никто его не будет брать?

Сегодня часто отождествляют крестьянский двор с личным подсобным хозяйством, называют крестьянами всех, кто живет на селе. С точки зрения науки это не совсем правильно. До революции у врачей, учителей, которые жили в сельской местности, тоже были огороды, но их же не считали крестьянами. Между общественным производством и хозяйствами населения исторически сложилось специфическое разделение труда: так, в хозяйствах населения производится наиболее трудоёмкая и недостаточно механизированная продукция.

Раньше крестьянский двор действительно производил продукты не только на себя, но и на продажу, профессионально. То есть, это была его основная профессия. За последние десятилетия приусадебное хозяйство превратилось в основу для выживания и материального обеспечения семьи.

- С чем это связано?

Среди коллег Института экономики

- Безработица на селе выше, чем в городе: за чертой бедности более трети сельского населения. Если в 1991 году среднемесячная зарплата в сельском хозяйстве достигала 84% от среднероссийской, и была главным источником доходов, то в 2000 году доля зарплаты в валовом доходе семьи на селе не превышает 30%. В Новгородской области в 2003 году заработная плата в сельском хозяйстве составила 45% к её уровню в промышленности. По методике международных организаций предельно допустимыми параметрами безработицы и бедности является десятипроцентный уровень. В российском сельском хозяйстве безработица перешагнула его, а бедность в несколько раз превысила.

- В начале 90-х фермеров приравнивали к кулакам, уповали: ну, теперь-то с ними российское сельское хозяйство возродится.

- Кулак - тоже профессия, а не ярлык. Что касается фермерских хозяйств, все знают, что при Столыпинской реформе всё-таки выдавались крестьянам средства на сельхозорудия, переселение и прочее. Сейчас этого нет. Мы опять пытаемся провернуть какой-то свой вариант. Вроде как бы отстаиваем коллективные хозяйства. Но если посмотреть, они же сегодня не те коллективные, о которых говорят. Здесь и сельское население, и сельские товаропроизводители, и коллективные, и крестьянские сельские хозяйства. Сегодня о коллективном хозяйстве никто не знает, один ли там собственник, несколько или коллектив. Лучше называть их сельхозпредприятиями.

Ещё про фермерство говорят, что оно у нас не прижилось и не приживётся. Но сегодняшние правила и не позволяют прижиться фермеру. Поэтому многие фермерские хозяйства, которые есть, сегодня перерегистрировались в личные подсобные хозяйства: проще, надёжнее, никакой отчётности. Но по меркам Запада это тоже фермер, хотя у нас это "общество" или "товарищество". И пусть там 1000 человек работает, но владеет-то этим сельхозпредприятием семья! А мы по старой памяти считаем их коллективными.

- Но статистика показывает, что основным кормильцем на селе являются не коллективные сельхозпредприятия, а домохозяйства.

- Домохозяйства в сельской местности стали товарными в силу необходимости - это позволяет несколько компенсировать потребность населения в продуктах питания. Частично она восполняется в порядке вторичной занятости горожан на дачах, садовых и огородных участках: в России почти каждая семья производит сельхозпродукцию. Это даёт основание полагать, что только ценой колоссальных затрат, преимущественно ручного труда, населению удаётся решать проблемы обеспечения продуктами питания, устраняя угрозу потери продовольственной безопасности.

В Новгородской области с 1990 по 2003 год численность домохозяйств, имеющих сады-огороды, занимающихся животноводством, увеличилась более чем в 1,3 раза, а площадь земли, используемой ими, почти в 2,7 раза.

- А как вы можете прокомментировать то, что с 1995 года количество семей, занимающихся садоводством и огородничеством, дачным строительством, уменьшается, в то время как численность хозяйств населения и площадь их угодий продолжает расти?

- Да, землепользование увеличивается быстрее, чем численность домохозяйств. Думаю, что бурное развитие хозяйств населения следует оценивать, как ответную реакцию на ухудшение общей экономической ситуации в стране. Ведь количество рабочих мест в сельхозпредприятиях сокращается. Многие виды продукции, особенно животноводства, из-за высоких цен стали недоступны населению.

- Всё меньше становится желающих трудиться непосредственно в сельхозпроизводстве. Человек ведь ищет, где лучше...

- Этому в немалой степени способствуют узость сферы приложения труда в сельской местности, безальтернативность занятости, низкая зарплата. За годы реформ существенно возросло значение постоянного места работы в жизнеобеспечении сельского населения. Ведь оно обеспечивает ряд социальных гарантий - пенсия, оплата больничных листов, медицинское обслуживание, повышение профессионального уровня и другое.

Однако экономическую значимость основного места работы снижает низкая зарплата. Порой люди сознательно лишают себя этих льгот, занимаясь собиранием ягод, грибов, торговлей, охотой, рыбалкой:

Правда, иные используют основное место работы для извлечения нелегального дохода. Способов множество: прямое воровство кормов и другой продукции - "несуны", использование ведомственного транспортта, "казённого" горючего или его перепродажа. Для таких значимость постоянного места работы достаточно высока.

Людмила Александровна изучала опыт фермеров не только в России, но и других стран. На снимке - Л.А. Киркорова в гостях у фермеров США

- Какие работодатели будут в ближайшие годы формировать сельский рынок неформальных услуг?

- Во-первых, сельхозпредприятия, испытывающие потребность в наёмных рабочих для разовых работ и не имеющие для этого кадров. Это часто домашние хозяйства пенсионеров, где не хватает дееспособных членов семьи, но есть средства для найма. Наконец, крестьянские (фермерские) хозяйства, где в сезон нужны дополнительные рабочие руки. По нашим оценкам, при размере посевных площадей свыше 400 га крестьянское или фермерское хозяйство имеет 2-3 постоянных работника и дополнительно нанимает на сезон 10-20 человек. Частные предприниматели привлекают работников на время для выполнения срочных работ, не оформляя с ними официальных трудовых соглашений. "Теневые" трудовые сделки снижают затраты на дополнительную рабочую силу, позволяя получить необлагаемый налогом доход.

- Значит ли это, что на неформальном рынке труда услуги предлагают, в основном, неквалифицированные работники?

- Да, есть среди них такие, малопритязательные к величине вознаграждения. В ходе опроса, которое мы проводили осенью 2003 года во время массовой уборки картофеля, владельцы значительных "картофельных наделов" (до 0,5-1 га земли) рассказывали об очереди желающих наняться к ним на эти работы - местных безработных, уволенных за пьянство. Даже сформировались устойчивые цены на их труд: трудодень уборки картофеля стоил в прошлом году 50-150 рублей. При этом многие наниматели старались совмещать денежную плату с натуральной.

Самую многочисленную группу составляют наёмные работники, располагающие только грубой физической силой, способные выполнять неквалифицированную работу: ручную обработку земли, уход за скотом, покраску и т.д. Им платят по заниженным расценкам, а сами они готовы получать за труд продукты питания, в том числе, часть собранного урожая.

И всё же растёт спрос на квалифицированные услуги. Сельчанин постепенно перестаёт быть универсальным мастером, который сам берётся за всё. Жизнь вносит коррективы в трудовые нормы и традиции. Можно говорить о движении в сторону специализации, о росте профессионализма. Мастера из сельских домохозяйств - это неформальные частные предприниматели, которые в отличие от занятых на сезонных работах, способны обеспечить себе устойчивый заработок в течение года.

- Но не спешат организовать собственную фирму.

- Потому что велики трансакционные издержки выхода на легальный рынок. Но эти люди растворены в селе и недосягаемы для органов государственного контроля. Им не требуется специальная реклама. Приезжие бригады, работники городских фирм запрашивают за работу высокую плату, а сельские мастера, включённые в персонифицированное сельское сообщество, находит клиентов, получают заказы, они для своего круга известные мастера.

- И всё же сельские подворья - основная сфера нерегулируемой занятости на селе. Знаю, вы не видите в том вину только крестьян и фермеров.

- Владельцы подворий не могут иметь расчётный счёт в банке, получать производственный кредит, сертифицировать свою продукцию и оформлять лицензии на её продажу (кроме права торговать излишками). Эта "нелигитимность" семейного производства предпринимательского характера обусловлена нынешним законодательством, в частности, законом "О личном подсобном хозяйстве". Для обеспечения легитимности нужно устранить основные препоны. Назову некоторые.

Длительность и сложность процедуры регистрации крестьянского (фермерского) хозяйства: нужно пройти множество государственных структур. Сложившаяся система отчётности: в настоящее время нужно представить около десятка различных форм отчётности, каждая из которых не менее 10 страниц. Несовершенство пенсионного законодательства: с них требуют обязательных платежей в пенсионные фонды (1800 рублей в год), хотя многие занимаются производством сельхозпродукции на условиях вторичной занятости.

- Кто заказчик вашего исследования?

- У нас есть договор с комитетом по сельскому хозяйству на исследование шести районов - Новгородского, Боровичского, Мошенского, Старорусского, Крестецкого, Солецкого и Любытинского. Районы взяли произвольно для чистоты эксперимента. Но комитет интересуют только сельхозпроизводители. Мы же хотели тему взять шире, и институт, и лаборатория будет этим заниматься. Результаты будут готовы только в июне 2005 года. Может быть, и другие комитеты заинтересуются исследованием.

- Наверное, многие бывшие деревенские жители вернулись бы в село, если бы были условия, и не было барьеров в виде чрезмерной отчётности, бандитов. А пока кажется, что на селе все только пьют.

- Я сама до сих пор фермер. И ситуация такова, что и работать я там не могу по известным причинам, и продать не могу, и сдать в аренду не могу: у нас нет такого механизма, который позволял бы человеку, который работает на земле и хотел бы её купить, приобрести желаемое, если у него сегодня нет денег. Если бы ему дали кредит под залог этой же самой фермы, как-то помогли, многие бы решились. Владельцем личного подсобного хозяйства проще оставаться: никакой ответственности, документации, регистрации. Минус один - социальная незащищённость: он не получает больничных, пенсии, хотя вообще-то может добровольно отчислять деньги в пенсионный фонд.

Есть личные подсобные хозяйства, где держат 5 коров. Это, по сути, крестьянское хозяйство, но не регистрируемое. Почему? Ну, во-первых, отчётность такова, что проще числиться личными подсобными хозяйствами. Земельный налог заплатил, а нужно ещё и отчитаться. А это - 10 листов, их надо оформить. Кроме того, есть ещё транспортный налог, фонды - пенсионный, соцобеспечения, медицинский. Даже если доходов нет, всё равно отчётность надо сдать. Человек, который работает на земле, не может этим заниматься, надо кого-то нанять, это просто невозможно.

Сейчас ввели единый сельскохозяйственный налог, но остаются: отчетность пенсионная и по транспорту - квартальная, по единому налогу - дважды в год отчёт. А потом по итогам года надо сделать около десятка перечислений во все фонды. И всё через банк. Ну, кто этим будет заниматься?

Когда начинали реформы, был принят Закон о крестьянских хозяйствах и одна форма отчётности. Если есть доход, перечислите определённый процент в пенсионный фонд и всё. Сейчас такого намудрили! Налоговики сидят в кипах бумаг, им тоже это не нравится. А крестьяне: Вот почему половина крестьянских хозяйств перерегистрировалась.

- По сегодняшнему законодательству 35% земли всего района может быть в одних руках.

- Я не против. Сегодня у сельхозпредприятий есть кредиторская задолженность. Но кто скажет о товарной задолженности фермерских хозяйств? Её нет. И с частником работать гораздо проще: он маневреннее.

Но есть минусы и плюсы по сельхозпредприятиям. Крупный бизнес - он всегда объединяется, правильно? И создаёт структуры, которые защищают его интересы. А с крестьянами поступают так, как есть потому, что они разъединены. Хотя вроде есть Ассоциация "Село"... Но когда денег нет, что объединять?

- Как на селе отнеслись к вашей работе?

- Население осторожно относится к любым опросам. Хотя мы поясняли, что анкетирование анонимное, не все хотели отвечать на простые вопросы, не говоря уже на вопросы о доходах: "Это зачем?", "Почему?". Мы объясняли: не для того, чтобы прибавить налоги, а узнать, снизился или нет жизненный уровень на селе, чтобы потом изменить ситуацию, ведь прозвучит мнение огромной части населения страны.

У нас все реформы шли сверху, а то, что внизу думают по тому или иному поводу, в общем-то, и не учитывалось. Надо, чтобы люди хотели изменять жизнь к лучшему. В деревню приедешь, там всё хуже и хуже. Вот представьте: стоит дом, и если его забросить, он придет в негодность. Сегодня то же самое происходит с огромной территорией, с множеством наших сел и деревень.