Саперы ошибались лишь однажды...

Какичев Валентин Андреевич, профессор кафедры теоретической физики НовГУ. Родился 28 октября 1926 года в хуторе Погорелове Белокалитвенского района Ростовской области. В 1942 году окончил 9 классов. Отступал с колхозом (гнал скот), но далеко не ушел - попал в немецкий концлагерь. Дважды бежал. В 1943 году - тракторист в колхозе "Северный Кавказ". Прошел 120-часовую подготовку в армию: кругом, бегом, целься... но пострелять не дали. В январе 1944 года призван в ряды Советской Армии.

- Полтора месяца служил в части, в которой готовили саперов-штурмовиков, потом болезнь подкосила. Вместо нас на фронт ушла часть, прибывшая из Монголии, а нас, "доходяг", перевели в город Изюм, в отдельный запасной саперный полк. Сначала был курсантом, получил звание старшего сержанта, стал командиром отделения.

-Весной 1945 года нам пришлось спасать ото льда Чугуевский железнодорожный мост (он деревянный). Была большая опасность, что мост сдавит льдами и он рухнет. Трое суток не сходили с места. Курсанты готовили проруби, закладывали заряды, а я взрывал. Все это время со мной была начальник дороги Зинаида Троицкая, знаменитая в свое время машинист-рекордсмен. В результате получил ее благодарность.

-Как только сошел снег, часть послали на разминирование полей и дорог. Первый мой опыт был таков: мы собрали в окопе найденные снаряды и минометные заряды, взорвали всю эту кучу, но, видно, не рассчитали силу взрыва: осколки стали градом осыпать нас самих, и мы чудом остались живы.

-Карт минных полей у нас не было, миноискателей - очень мало. Да и те были бесполезны против наших же отечественных мин ПМД-6 - не чувствовали, да и всё тут. ПМД-6 представляли собой деревянный пенал, внутри стеклянный флакон, набитый всяким суррогатом. Бед они нам наделали побольше немецких зарядов.

-В основном мы пользовались щупами, сантиметр за сантиметром проходили поля. Целую неделю потерь среди саперов не было, потом пошло-поехало. Первым подорвался бывший студент консерватории (по баяну) - его достала итальянская мина. Они были желтенькие, с крылышками; их сбрасывали с самолета, у самой земли контейнер раскрывался, у мин раскручивались пропеллеры, и они разлетались в разные стороны. Уничтожить их можно было только расстреливая.

-Мой земляк с соседнего хутора Синебрюхов погиб от взрыва немецкой "шпринг-мины", на которую наступил солдат, шедший рядом. Такая мина, прежде чем взорваться, подпрыгивала на 1,5 метра от земли. Всего за "сезон" наша часть потеряла убитыми и ранеными 120 саперов. И все-таки поля очищали мы не лучшим образом: постоянно вокруг подрывались трактора, женщины, работавшие в поле, дети, шнырявшие вокруг из любопытства, и скот. Сколько их погибло, сосчитать трудно. Немцы поступали проще: сначала гнали через минные поля военнопленных, а потом, по их трупам, технику. Нам пришлось наблюдать такие места, сплошь усеянные телами наших. В окопах немцы оставляли много "секретов". Я своими глазами видел блестящую пишущую ручку-мину - приманку для детей и дураков. Осенью 1945 года нас объединили с Гатчинской дважды Краснознаменной саперной бригадой. Впоследствии бригаду расформировали за пьянство, ее командир - полковник Шубин - застрелился.

-В 1947 году я попал в стройбат, сначала строили в Киеве коттеджи генералам, потом нас перебросили на лесоразработки на Западную Украину (г. Березно Ровенской области). Здесь война еще не прекращалась - свирепствовали бандеровцы. Несколько воспоминаний, связанных с этой порой моей службы.

-Оружия у нас не было, и бандеровцы частенько гоняли нас по лесу, особенно в праздники, когда напивались. Но не убивали обычно. Но так везло не всем. В соседнем городке бандеровец убил своего отца-ксендза, тот, видите ли, не призывал к борьбе! Видел сам, как на околице одного хутора были повешены председатель сельсовета и учительница. Рядом - листовка. На ней знаки УПА - "Украинская повстанческая армия" и УССР - "Украинская соборная самостийная республика". Однажды наблюдал такую сцену: дорога на Ровно, стоит машина с продуктами, рядом убитый шофер. Ничего не взято, кроме соли. Из-за нескольких мешков соли убит человек.

-Был и почти анекдотический случай. Как-то приехали в Ровно, часовой у склада сказал нам: "Идите на площадь, у Сталина шинель украли". Оказалось, что ночью бандеровцы взорвали памятник Сталину. На следующий день памятник восстановили, однако старый монумент был в шинели, а новый оказался в кителе!

-Дважды отметились в памяти проходившие выборы. Зимой 1945-го года в нашем полку несколько линейных батальонов состояли из западных украинцев. В итоге - почти 100 процентов голосов против коммунистов, и на бюллетенях чего только не было понаписано. В 1947 году, уже в Ровно, во время выборов местные "активисты", охранявшие вместе с солдатами дома депутатов, неожиданно при появлении бандеровцев открыли огонь в спины солдат. На следующий день солдаты взорвали все дома в этом хуторе.

-Летом 1947 года нас подняли по тревоге и передали в распоряжение НКВД. Выдали, наконец, автоматы. Это была акция по выселению семей бандеровцев в Сибирь. Давали им полчаса на сборы, разрешали брать по 80 килограммов вещей на человека. Дальше сажали в вагоны-теплушки - и вперед, без остановки. Тем бандеровцам, которые добровольно выходили из лесу, разрешали воссоединяться с семьями (в Сибири).

-В 1948 году я заболел туберкулезом и был в результате комиссован с инвалидностью. Впоследствии путем йоги и моржевания мне удалось пересилить мой недуг. Но это уже совсем другая история..

"Новгородский университет", № 11, март 2000 г.