Миф как средство постижения и построения действительности

28-29 сентября в Гуманитарном институте НовГУ проходила ежегодная Всероссийская научная конференция "Бренное и вечное: образы мифа в пространствах современного мира", посвященная 10-летию философского факультета НовГУ. Впечатляет как количество участников - 92, так и география - 23 города России и СНГ.

Антонов. Место, где мифы рождались, жили, живуь и ... обсуждаются

После долгого общепринятого отношения к мифу как к детской сказке или к чему-то очень исторически далеком, господствовавшему в советский период, можно зафиксировать поистине небывалый всплеск к мифу и мифологии как полновесным и значимым реалиям нашей жизни.

Не отдавая себе полного отчета, в повседневной, научной, политической и прочих формах жизнедеятельности мы занимаемся мифологизацией постоянно, хотя и с переменным успехом, на ходу строя и разрушая мифические замки, бойницы, укрепления прошлого, настоящего и будущего. И в какой-то мере это неизбежно. Человеческий разум слишком груб, чтобы адекватно, во всей полноте и сложности воспроизвести все, что происходит на самом деле. И вербализуя, т.е. переводя истинный пласт бытия в словесное его выражение, мы почти всегда его спрямляем, упрощаем, огрубляем, но в то же время делаем его более весомым, доходчивым и действенным. В какие-то моменты и даже более значительные отрезки времени те или иные мифы играют весьма значительную, порой смыслообразующую роль как в жизни отдельного индивида, так и определенных социальных групп, наций и государств.

Слишком велико искушение решать возникающие проблемы с помощью мифа. Он так прост с виду, так понятен и доступен, так красив и внушителен и в то же время несет в себе зачастую загадочный опыт прошлого. И мы верим в него до тех пор, пока уже этот миф совсем не разлетится опавшими листьями или мелкими кусочками под воздействием реальности, не считающейся ни с какими мифами. Но они не умирают, эти частички бытия, пройдет время, и практически все мифы возрождаются, возможно, слегка в другом обличье, для тех, кто не помнит или не хочет помнить их падения.

Следующий текст - выбранные места из сборника "Бренное и вечное: образы мифа в пространствах современного мира".

Прежде всего хочется отметить множественность толкований мифа - от Библии как крайней формы выражения религиозной истины до научного мифотворчества Лысенко, паразитов сознания, бесов. Миф как особый способ коммуникации, как экзистенциальная арматура философского опыта мышления; миф - "форма целостного массового переживания и истолкования действительности в форме чувственно-наглядных образов, считающихся самостоятельным явлением реальности", "своеобразное опредмечивание коллективных фобий, оформление в ярких и доступных образах массовых ожиданий, надежд и страхов".

Итак, полистаем страницы..

В мифе высвобождается заключенный в нем символический фон. Демифологизация явлется преобразованием текста, нацеленным на более углубленное его познание. Углубляясь в текст и снимая одно за другим его мифологические одеяния, обнаруживаем послание, являющееся первичным смыслом текста. Радикальная самоотдача Богу, в котором человек уже ничего не ожидает от себя, но только от Бога.

Помимо продолжающих существовать старых мифов рождаются новые, и как правило, это мифы вокруг науки и техники. Дианетика, инопланетяне, информатизация, обращение внутрь психики. Поскольку сознание для многих тождественно психике, человек ищет источник своей тревоги во внутренней вселенной сознания, проецирует свою агрессию не только в бесконечность космоса, но также в ту часть психики, которая представляется "не Я".

Именно мифы запечатлели историю освоения человеком окружающей среды и познания им своего места. В конце XIX в. появляются социокультурные мифы, порожденные массовым сознанием. Миф представляет собой динамическое явление, развитие которого не остановилось и, возможно, не остановится никогда. Миф не просто воспроизводится, он постоянно модифицируется и на каждом этапе развития приобретает новое определение, действующее в границах своего этапа. Мифологические имя, образ, ритуал влияют на социум непосредственно, и мы говорим о существовании актуального мифа.

По материалам докладов С. Коначевой (Москва), М.Корнышовой (Великий Новгород), Н.Лукьяновой (Томск), Д.Мамычевой (Таганрог), В.Цылева (Мурманск), В.Даренского (Луганск, Украина), Т.Голованевой (Петропавловск-Камчатский), В.Сухачева (Санкт-Петербург, М.Кузнецовой (Омск).

Миф без ритуала - сказка, ритуал без мифа - формальная традиция (постучать по дереву, впустить кошку, сплюнуть через левое плечо).

Трансляции мифа возможны в двух направлениях:

- процесс передачи непосредственно пользователю;

- процесс кодирования информации в память.

Именно на этапе конструирования нового мифа в культуре формируются новые оригинальные идеи, образцы деятельности, целевые и ценностные установки. Цель - выбор. Прообраз цели - мечта как форма реализации субъективных желаний, чего-то идеального, дополняющего действительность, образ будущего. Цель - идеальное мысленное предвосхищение результата деятельности, создаваемое воображением. Не было бы мечтаний, не было бы и целей, не было бы всего того, что создает человек. Миф - один из вариантов возможного, открывающий дверь в соседнюю комнату.

Наша эпоха оказалась временем возврата к мифологическому мышлению. Ослабление традиционных рационалистических структур мышления приводит к усилению иррациональных мотивов и настроений. Становление информационного общества - следствие массовая культура и массовое сознание, которое всегда мифологично. Затрагивая глубинные архетипические смыслы, современный миф не объясняет реальность, он ее замещает, деформирует сознание массового человека, не успевающее за потоком происходящих изменений, и миф в этом случае выполняет терапевтическую, защитную функцию, редуцирующую сложные интеллектуальные проблемы к примитивным оппозициям "хорошо-плохо", "наши-чужие", дающую возможность отдохнуть от ответственного выбора. Миф отменяет сложность человеческих поступков, дарует им : простоту, упраздняет всякую диалектику, всякие попытки пойти дальше непосредственной видимости; в организуемом им мире нет противоречий, потому что нет глубины; этот мир простирается в своей очевидности, создавая чувство блаженной ясности, вещи значат что-то, будто сами собой.

Главнейшая функция мифа - превращать хаос в космос. Не стихийность, а сознательное конструирование является важнейшей функцией современного мифа. Миф как таковой исчезает, зато остается еще более коварное мифическое. Современный миф - социальный конструкт, симулякр, артефакт, основанный на собственной реальности.

Миф символически связывает два мира - духовный и телесный. Человек творит ритуальную куклу, которая в свое время будет влиять на судьбу своего создателя, открывая для него иное время, иное пространство и, в конечном итоге, иные возможности.

Как смысловая структура, определяющая феномен личностного сознания и путь становления экзистенциального опыта человека, как модель диалогических отношений, модель возможных личностных идентификаций. Для мифа реальная история оказывается эмпирически случайным воплощением, формой или шифром.

Философия рождается не столько из мифа, сколько в его пределах, но уходит вглубь мифа, углубляется в него, отбрасывая ритуальные практики. При этом все мгновенно теряет отчетливые очертания, устойчивость, расплываясь, как в тумане, - все прежние практики лишились какой-либо эффективности, представления обесценились, идентичности начали стремительно эрозироваться, все безудержно проблематизируется, становится неочевидным, - в этой ситуации просто необходимо определиться и выработать новые ресурсы и для этоса, и для мышления Я, ибо оно оказалось в ситуации, в которой просто не может быть никакого алиби и для его мышления, и для его бытия. Но для того, чтобы как-то удержаться на этой зыбкой почве, как-то вглядеться в морок, окутывающий все человеческое существо, необходим акт воли, утверждающий, определяющий позицию, топос, в котором только и может сложиться уникальная сингулярная перспектива, и это установление перспективы, исходя из собственной позиции в ситуации, где обесценились все сакрально-ритуальные определенности, доводится до предела, полноты, экстремальности. И в то же время это - видимое отсутствие, отделение и отдаление от людей, сущих, богов, - философ остается в одиночестве, лишенный вообще каких-либо алиби. Он берет религиозные идеи, представления повседневности, но в их отвязанности друг от друга - они, словно потеряв привычные для них места, стали неуместными. В определенной степени Я оказывается в действительности, где рассыпаются лики - эйдосы, но именно здесь складывается условия возможности акта мысли как опыта различения, обличения неразличимого.

Философия всегда работает в плавильном цехе -: мы входим в чистое измерение хаоса, чтобы "захватить", понять эти странные сцепления потоков интенсивности, протекающие мгновенно, с бесконечной скоростью, усмотреть виновников "эйдосов", власть меры, власть как меру, и Я интересует сущности, держащие круг своего владения. Отрешение мышления и отрешенное бытие, а между ними мыслящее Я, способное принять участие в рождение смысла.

И один из самых актуальных на сегодня - миф "очищения".

Формирование мифов "очищения" обусловлено фактом рационализации иррациональных начал мифологического сознания. Легенды о сотворении мира, списки божественных законов, запретов и санкций, толкования священных текстов, их запись - все это способы рационализации веры, рациональных доказательств бытия Бога, которые сыграли важную роль не только в решении проблемы рационального акта творения, но также стали основой для формирования радикальных идей очищения мира от зла, трактуемого субъективно.

Мифы "очищения" могут быть рассмотрены как патологические мифы, для которых особенно важен первоначальный "толчок" посредством формирования символа, которым может оказаться, например, эмоциональный спусковой механизм клеветы, слухов, интриг, вплоть до коллективных психозов, возникновение которых доказывает существование в социуме каких-либо неразрешенных социальных и, как следствие этого, нравственных проблем. Миф "очищения" в такой ситуации предлагает простое решение, точно указывает, кто виноват, и психологически побуждает к действию.

Наибольшую власть над умами миф "очищения" приобретает в периоды социальных реформ, когда крайне обостряется потребность в осуществлении терапевтической функции мифа, понимаемый теперь как единственный способ мистического спасения от надвигающихся перемен. Рационализация мифа, как правило, сопровождается мифологизацией массового мышления. Так создавался миф "очищения" от ведьм и еретиков в западном христианстве, миф об антихристе в русском расколе.

Следует сказать отдельное спасибо учебно-методической лаборатории философского факультета "Берестяная грамота" и персонально А.Г. Неките и С.А. Маленко за огромную проделанную работу.

Наиболее политизированная разновидность представлена в современном исламском ваххабизме, где его практическая реализация осуществляется шахидами посредством экстремистки-террористической деятельности. При этом в отношении феномена "шахид" современными "ваххабитами" осуществлен процесс подмены понятий. Понятие "шахид" происходит от названия одного из положений мусульманского символа, означающего "свидетельство". В соответствии с представлениями традиционного ислама, шахидом называли воина, защищающего свою веру в бою, поэтому формирование понятия "шахид" было обусловлено культом мученичества за веру. Террористическая деятельность современных "шахидов" основана на манипулировании патриотическим смыслом этого понятия и собственной интерпретации мифа "очищения".