Массовое сознание. Репутация России: откуда она?

Репутация некоторых стран лучше, чем они того заслуживают, а некоторых - хуже, чем они того заслуживают. Россия всегда была среди последних. В связи с этим я бы хотел рассмотреть два вопроса в этой статье - почему это происходит и что можно сделать, чтобы изменить ситуацию.

Восприятие России на Западе

Во-первых, следует иметь в виду многочисленные исторические предпосылки для антагонизма Запада по отношению к России. Как отмечает Мартин Малиа, это неприятие возникло не одновременно с коммунизмом, и оно не исчезнет вместе с его крахом. Он пишет: "Многие на Западе : отреагировали на возрожденную Россию реакцией собаки Павлова: "русская традиция", белая, красная, или как сейчас бело-сине-красная, олицетворяет проявления деспотизма и шовинизма во внутренней политике и экспансионизма и империализма - во внешней". Две исторические причины антагонизма известны. Первая состоит в том, что геополитическое влияние России на Европу во многом превосходило культурное влияние. Вторая причина взаимного неприятия на протяжении почти тысячелетия - религиозные различия между Восточной и Западной ветвями христианства.

Традиционно выделяют два противоположных взгляда на решение проблемы сближения России с Европой, связанные с глубоко различным пониманием наследства Византии. Одни считают Византийскую империю местом сохранения Римской Империи и расцвета новой христианской римской культуры на протяжении более чем шести столетий.

Директор Библиотеки Конгресса Х.Биллингтон назвал среди "неизменно ошибочных общепринятых заблуждений" о Восточной Европе игнорирование и неприятие Западом собственного наследства.

Без Востока Запад неполон, его задача - одновременно покончить с культурной изоляцией Востока (особенно это касается христианской общины в России) и взглянуть по-новому на византийское наследие. Эта точка зрения была наиболее популярна в течение 20-ти лет после революции 1917 года и связывалась с группой русских философов в изгнании.

После распада СССР этот подход не имеет широкой поддержки.

Согласно другой, более популярной точке зрения, Византия после VII века изменила ход своего развития и отклонилась от пути Западной Европы. Этот подход отражен в работах знаменитых историков Эдварда Гиббона и Арнольда Тойнби, а в наши дни его можно найти у Самюэля Хандингтона, Франсиса Фукуямы и др. ученых, рассматривающих крах "восточного" коммунизма как подтверждение экономического, политического и культурного превосходства Запада.

Социальные психологи утверждают, что глубоко укорененные культурные стереотипы создают модели ранней социализации. Типичная социализация предполагает, что человек не задается вопросами о структуре общества, а социально и психологически приспосабливается, вырабатывает такие адаптивные механизмы, чтобы этот вопрос не возникал. Знание того, что мы "точно знаем" о Западной и Восточной Европе, объясняет, почему многие сегодняшние неформальные лидеры интуитивно приходят к понимаю того, что Россия может быть частью Запада.

Не удивительно, что крах коммунистической системы стал источником ожесточенных споров: дискомфорт - типичная реакция на резкие социальные перемены. В конце концов, дело в том, что рассмотрение Востока как части общего исторического наследия требует пересмотра параметров Западной идентичности. Человек и общество нехотя меняют свои взгляды. Когда их принуждают делать это, это называется кризисом.

Кризис Востока, кризис Запада

Кризис на Востоке для нас очевиден потому, что он сопровождался разрушением неконкурентоспособных традиционных институтов. В последнее время внимание СМИ сосредоточено на кризисе. В то же время Запад сам переживает такой же глубокий, хотя и менее заметный, собственный кризис, т.к. он пытался приспособиться к изменениям на Востоке.

Западные аналитики защищены от интеллектуальных последствий этого кризиса по двум причинам. Во-первых, это спокойная уверенность в том, что Запад выиграл холодную войну и по праву победителя устанавливает правила игры в поствоенном пространстве. Во-вторых, это непрекращающаяся работа организаций времен холодной войны, как, например, НАТО. Эти организации обеспечили распространение идей холодной войны на Западе, отделенном от Восточной Европы, они также не давали западным мыслителями адекватно реагировать на проблемы, с которыми сталкивалась Восточная Европа. Один из социальных институтов, демонстрирующий ужасные последствия продолжающегося кризиса, - это ведущие западные СМИ, пропагандирующие застывший со времен СССР образ России.

Американские политологи М.Эдельман и В.Л. Беннет занимались исследованием поведения СМИ в периоды революционных переворотов. Они указывают, что во время таких период в среде потребителей СМИ все чаще происходят "категориальные ошибки", или подмены понятий. Люди остаются в рамках прежних риторических схем, которые замораживают" проблему вместо ее решения. Типичный пример - это заголовок в газете, который "направляет" трактовку сюжета в рамках определенных категорий, даже если сама информация противоречит заголовку!

Сообщения о России пестрят такими подменами понятий, которые появляются в разных формах год за годом. Представим здесь хотя и краткий, но в тоже время типичный список из статей последнего времени:

Текст: ТОКИО, 17 Марта 1999 г. (Рейтерс).

"Я полагаю, рыночная экономика необходима, - сказал Маслюков через переводчика. - Но невозможно перейти от плановой к рыночной экономике за один год".

Заголовок: "Маслюков критикует рыночную экономику".

Текст: Ким Гамбэл, ("Ассошиейтед Пресс"), 16 февраля 1999 г.

"Известный российский политик Борис Немцов с оптимизмом смотрит в будущее страны; его больше беспокоит настоящее положение дел. "России потребуется не год, не два и не три, - заявил он в понедельник. - Должно прожить целое поколение, прежде чем мы увидим улучшения".

Заголовок: "Русский реформатор: нам нужно три года".

Текст: Дж.Инграм (журналист АП), 20 августа 1998 г.

"[Александр Лившиц] предсказал, что нация в процессе перехода к рыночной экономике столкнется с трудностями при возвращении на международные рынки. "У нас должна быть конечная цель: быть достойными войти в мировые финансовые рынки, - заявил он. - Уверен, мы сможем это сделать. Вопрос только - когда".

Заголовок: "Бывший советник сомневается в восстановлении России".

Не удивительно, что при обобщении результатов опросов общественного мнения часто возникает подмена понятий.

Текст: Ж.Виттелл (Лондон Таймс), 21 апреля 2000 г.

"По данным ряда опросов в рамках подготовки президента В.Путина к ежегодному федеральному посланию, русские не верят демократии, боятся безработицы и возмущаются войной в Чечне. Опрос показывает, что менее одного человека из десяти считают демократию лучшей формой правления. Тревожная статистика для Запада, который уже десять лет оказывает поддержку русским либералам".

Заголовок: "Русские мало верят в выборы".

На самом деле исследование РОМИР от 19 апреля 2000 г., на которое ссылается г-н Виттелл (с его результатами можно ознакомиться по адресу в сети http://www.romir.ru/socpolit/socio/04_2000/demsyst.htm), показывает что 9,1% россиян безусловно поддерживают демократию как лучшую форму правления, а еще 38,7% согласны с этим мнением. Таким образом, общий процент тех, кто рассматривает демократию как лучшую форму правления, составляет 47,8 %, а не "один из десяти".

Текст: 23 сентября 1998 г., 13: 27, (АП).

"33% опрошенных считают, что российский президент должен обладать неограниченной властью", - заявили представители института общественного мнения, в то время как 34% сообщили, что установление диктатуры были единственным способом преодоления экономического кризиса. 45% не согласны с этим, а 21% опрошенных не высказали определенного мнения".

Заголовок: "Опрос в России: мы за диктатуру".

Текст: 20 декабря 1996 г., Москва, (АП).

"По данным опроса, проведенного в пятницу, почти треть опрошенных жителей Москвы полагают, что И.Сталин сыграл положительную роль в истории России. ВЦИОМ сообщает, что половина из 1529 опрошенных высказали отрицательное отношение к советскому диктатору, который правил с 1924 года до своей смерти в 1953. 31% положительно относятся к Сталину, 50% - негативно, а 19% - не высказали определенного мнения".

Заголовок: "Москвичи любят Сталина".

Подмена понятий также происходит, когда смешанная информация представляется в самом негативном свете, как это случилось с часто цитируемым опросом русских детей 1997 г. о карьерных предпочтениях.

Текст: Таймс (Англия), 24 октября 1997 г., Р.Бистон.

"Опрос 1000 российских школьников старших классов показал, что большинство молодых людей предпочитают хорошо оплачиваемую работу. 16- и 17-летние выбирают профессию бухгалтера (1 место), на втором - юрист, 3-е - банковская сфера и бизнес.

Заголовки: "В России сначала - выгода, потом - честь" (Таймс, Англия), "Прагматичные школьники преступают последнюю черту. Дети предпочитают быть бандитами, а не космонавтами" (Дейли Телеграф (Англия), 6 октября 1997 г.)

Скандалы - во весь голос, извинения - шёпотом

Два вышеприведенных примера показывают когнитивные ловушки, в которые попадают журналисты. В августе 2000 г. "Лондон Таймс" опубликовал несколько статей корреспондента А.Лагнадо о Н.Тулик, женщине, которой, по мнению Лагнадо, насильно ввели успокоительное средство после того, как она засыпала вопросами министра о смерти ее сына на подлодке "Курск". Эта история, подхваченная всеми основными газетами, едва не превратилась в большой международный скандал, когда оказалось, что муж Н.Тулик попросил врача ввести своей жене лекарство от сердца, боясь за ее состояние.

За пять месяцев до этого немецкий телерепортер Ф.Хофлинг распространил видеозапись чеченского кладбища, на котором, по его словам, совершались массовые убийства гражданских лиц русскими солдатами. Эти обвинения также оказались ложными.

В обоих случаях быстро был выявлен факт фальсификации инцидентов, тем не менее тревогу вселяет то обстоятельство, что опровержения были проигнорированы, а обвинения приняты за чистую монету и получили широкую огласку без предварительной проверки фактов. Таким образом, общее представление о "типичном" поведении русского, по мысли редакторов, снимает "излишнюю" необходимость подтверждения фактов.

По данным социальной психологии, мы считаем информированными людьми тех, кто мыслит в категориях, устанавливаемых СМИ. Оспаривание таких категорий означает борьбу со здравым смыслом. Поэтому я не верю, что вышеописанные оговорки и описки сделаны с тайным умыслом, из-за враждебного отношения автора к России. Это можно объяснить гораздо проще: журналисты, редакторы и читатели - все они с готовностью воспринимают те модели поведения, к которым они привыкли, и просто не в состоянии увидеть то, с чем они не знакомы или не ожидают. Чем более банальное утверждение, тем более оно правдоподобно. Принимая во внимания нашу историческую модель социализации, для России это означает: чем негативнее заголовок, тем скорее это окажется правдой.

Перспективы изменения образа России в СМИ

Если знать историю происхождения враждебного отношения к России, можно легко впасть в пессимизм по поводу возможности изменить негативный образ России в СМИ.

Выдающийся исследователь М.Малиа, который занимался изучением отношением Запада к России, полагает, что стереотипное представление о России как о стране вечного "восточного деспотизма" нельзя полностью преодолеть. Тем не менее, такое раньше происходило.

Английский историк Х.Баттерфилд не раз указывал на то, что (это было общее место) Англия обязана своей свободой немцам, "т.к. свобода вернулась к тевтонцам в их первобытные леса". Он вспоминает: "Я до сих пор помню выкрики: Италия выступает за папство, у Испании была инквизиция, в то время как Франция, дважды, заметьте, выбрала режим диктатуры Наполеона, зло, с которым, в дни моей молодости, ничто не могло сравниться (в других странах)".

Что касается экономических вопросов, я и сам помню времена, когда слова "сделано в Японии" означало дешевую подделку. А спустя 20 лет японское производство уже котировалось выше американского, даже в самих Штатах. Такие же значительные изменения могут произойти и с образом России.

Положительные изменения возможны, прежде всего, при постоянной политической и экономической стабильности в стране. Россия пятый год подряд испытывает экономический подъем и политическую стабильность, но это в незначительной степени отражается на характере отражения новостей в западных СМИ. В результате возник большой разрыв между западным восприятием России как нестабильной страны и очень явной стабилизацией внутри страны. Старший вице-президент Исследовательского центра "Экономист" Д.Торнилей следующим образом охарактеризовал ситуацию: "Самое худшее в России - это ее освещение в западных СМИ".

В лучшие и худшие времена СМИ предпочитают оставаться пессимистами. Опасность кроется в том, как пишет бывший московский спецкор the Wall Street Journal С.Лисман, "в огромном потоке материалов, посвященных проблемам этой страны,: ряд положительных изменений был упущен,: такие статьи редко меняют восприятие страны, которая переживает тяжелые времена".

Трудности отказа от стереотипов

Можно, конечно, сочувствовать журналистам, которые сталкиваются с проблемами межкультурной коммуникации, оказываясь в иноязычной и инокультурной среде, но трудности (хотя бы частично) они создают себе сами. Когда постоянно акцентируешь внимание на негативе, сложно заметить хоть что-то положительное. Нелегко сопоставить постоянные сообщения об экономическом кризисе и диктатуре с появлением положительной информации. Например, темпы роста использования Интернета в России увеличиваются в шесть раз быстрее, чем в странах Западной Европы; страна сейчас на 4-м месте среди всех Интернет-пользователей в Европе; Россия занимает ведущую позицию по годовым инвестиционным проектам; Россия вошла в десятку стран по количеству туристов, путешествующих за границей. Все это остается лишь любопытными фактами, мало влияющими на общественное мнение.

В результате журналисты пропустили эпохальную новость последних пяти лет - системные и психологические изменения, которые сопровождали переход России к политической стабильности и постоянному росту от хаоса ранних лет правления Ельцина.

Положительные изменения в России остались незамеченными Западом, привычка "хоронить" Россию исказила западное восприятие страны. Возьмем, к примеру, отношение бизнеса к России и Китаю. Торнилей отмечает, что в Китае годовой возврат инвестиций составляет 3%, а средний возврат в России до кризиса был от 5% до 45%, а в 2001г. более чем половина зарубежных бизнесменов ожидает роста продаж на 10-25%, а четверть из них ожидает 25-50% роста. Тем не менее, большинство западных бизнесменов считают Китай значительно более привлекательным объектом для инвестиций.

Более свежий пример - поразительная разница в освещении выборов в России и Грузии на Западе. Президентские выборы в Грузии проходили после переворота и принесли 96% победителю, результаты восхвалялись как свидетельство приверженности лидера к демократии. "Грузия пробует свободу", - говорили редакторы британской "Дейли Телеграф", а автор "Нью-Йорк Таймс" описал события как "взрыв : сырой демократии".

С другой стороны, выборы Госдумы в России, на которых 12 партий получили федеральные средства, чтобы вести рекламную кампанию государственном масштабе, а средний избирательный округ выставлял более 9-ти кандидатов и свыше половины нынешних кандидатов на переизбрание проиграли, освещались как "в корне нечестные".

Процветание двойных стандартов показывает степень приверженности СМИ к стереотипам.

Марк Юстович, ведущий колонки "Бостон Глоуб", как-то сказал об американских СМИ как об "институте, который не осознал, что конфликт супердержав исчерпал себя".

Уделять больше внимания осознанию причин значительных социальных и экономических перемен - кратчайший путь к преодолению разногласий. Скажем честно, журналисты не готовы освещать в полной мере такие положительные факторы, как возрождение религии, патриотизма, традиционных ценностей. Дальнейшее умолчание и недостаточно полное освещение событий только увеличит пропасть между восприятием России на Западе, которая уже ухудшает отношения между ними. Сегодня западные журналисты должны задаваться вопросом не "Кто потерял Россию?", а, перефразируя ведущего российского политического консультанта Глеба Павловского, "Как Запад умудрился проспать возрождение России?". Прошло более 12 лет с момента распада Союза, а ответа еще нет.