Человек дела по-советски

Даже за время моей памяти слово, которое "Дело", было совсем неоднозначным, менялись оттенки, акценты, а ведь характеризуя человека, мы чаще всего называем дело, которым он занимается.

Долгое время для нас понятие "Дело" существовало только в вариантах А, В и Г. В кино - или "Дело, которому ты служишь", или "Дело Румянцева". Потом к ним прибавилось Дело собственное, и на первый план в обществе вышли люди, ранее судимые за хозяйственные преступления и спекуляцию, а теперь ставшие героями дня. Эти трансформации отражались в зеркале российского кино и телевидения порой совсем не адекватным образом.

Тем более, и родословная у наших героев соответствующая. Ведь у нас как: или песни, герои которых в подавляющем большинстве разбойники, или жития святых, где от мира очень далеко. Да и великая русская литература не дала практически ни одного положительного, успешно реализующегося героя. Взгляд на мир тоже был довольно манихейский: то ли чистилище, то ли что похуже, но отнюдь не Божий дар, который нужно холить и лелеять. Как надо строить, не знал никто, зато все знали, что и как надо разрушать.

В советский период огромное количество произведений на производственную тему сыграли положительную роль в формировании новой трудовой этики, впрочем, продолжающей традиции российской соборности. Но ложность экономических посылок социализма, их неэффективность отрицательно сказались на отношении россиян к собственной стране, государству, обществу.

В потсперестроечный период появилось множество публикаций, низвергающих советские мифы, и предлагающие другие, с преобладанием апокалиптического настроя.

Стоит вспомнить классика советского кино И.Пырьева, утверждавшего, что в "отличие от многих буржуазных, а особенно голливудских картин, в которых герои вербуются из числа людей "высшего класса", а еще охотней - из среды проституток, гангстеров и наркоманов, - героями наших фильмов являются прежде всего люди труда и борьбы, люди морально чистые и стойкие, идейно целеустремленные. И действительно, практически все герои советского кино, особенно положительные, прежде всего характеризовались по роду занятий - инженеры, рабочие, колхозники и т.д. Производственные драмы переполняли экраны, всерьез решались проблемы трудовой чести, совести. Но надо помнить, что "в годы культа личности : фильм заменял человеку нормальное здоровое зрение: в жизни человек видел одно, на экране - другое, и должен был верить экрану больше, чем самому себе".

Прошло всего каких-то три десятка лет, и то, что клеймилось позором, расцвело на российском экране очень пышной, и зачастую слишком развесистой клюквой. Пришла абсолютная свобода, которой так добивались, и оказалось, что мало кто знает, что с ней делать.

И единственный внятный якорь, точка отсчета: мы - советские, ничего нового российскому обществу до сих пор не предложено.

И все-таки на смену непрестанным причитаниям-"литаниям" приходят новые модели художественного осмысления действительности - чаще всего в СМИ, на телевидении, в рекламе. Попытки эти чаще всего беспомощные суррогаты, агрессивные и вытесняющие подлинное искусство.

В нашем же российском кино люди дела представлены в подавляющем большинстве в своей криминальной ипостаси. Деловые люди последнего десятилетия и рубежа веков в России - это или те, кто вынужден преступать закон, или те, кто идет на это вполне осознанно, или те, кто с ними борется, а чаще всего все совмещено в одной личности, в ее временном развитии.

В начале постсоветской эпохи тихие (И.Охлобыстин, "Арбитр") или крутые (А.Песков, "Америкэн бой") парни в одиночку вершат правосудие, а служители закона им помогают. Позднее к ним присоединятся и женщины (В.Глаголева, "Я сама"). Вроде бы из той же обоймы и персонаж навязчивого страшного сна О.Меньшикова ("Дюба-Дюба"). Практически прошел незамеченным "Ка-ка-ду" С.Гурзо мл., в котором, вернувшись инвалидом с афганской войны, главный герой становится главой одной из русских мафиозных группировок и вступает в бой с другими бандитами. В команде противников "играет" его бывший фронтовой приятель. Бесспорно, это не шедевр, а обычный криминальный фильм класса "Б", но след от него тянется до сих пор. Мотив ненужности солдат, вернувшихся с войны, неважно с какой и в каком виде, звучит сегодня и в "Грузе-200" А.Балабанова, в "Живом" А.Велединского и не только.

В общем "чернушном" потоке: грабители, аферисты всех мастей, девочки и мальчики "по вызову", рокеры на ревущих мотоциклах, грязные подвалы, бандиты с пистолетами, сцены в морге и в "ментовке", ночные улицы - холодные, безлюдные, неухоженные. Режиссеры уходят то в эксцентрику - "Барабаниада" С.Овчарова, то в безысходность - "Акт" А.Рогожкина, то в плакатную околосоветскую эстетику "Дети чугунных богов" Т.Тота.

На этом образе человека "настоящего дела" следует остановиться подробнее. Излюбленный персонаж советского кино рабочий-металлург Игнат в цехах огромного завода оборонной промышленности ежедневно борется с огнем и раскаленным металлом, а после работы - то драка, то ограбление, то пивная. "Дети чугунных богов" - своего рода клиповая антология хорошо известных в России соцреалистических фильмов на производственную тему (типа "Самого жаркого месяца", "Укрощения огня" и т.п.). Цитируются до боли знакомые кинообразы - рабочих (бронзовые мускулы, открытые, улыбчивые лица, раскатистый бас коротких, рубленных фраз, отменный аппетит, верность в любви, потрясающие жизнерадостность и стойкость), генеральных конструкторов (отеческая забота о подчиненных, бескомпромиссная требовательность к качеству изделия, убеленные сединами виски) и директоров заводов (неистовые страдания по поводу выполнения и перевыполнения государственного и оборонного планов, больное сердце, колоссальная работоспособность и заветный коньячок в стальном сейфе уютного кабинета). Из всего сварена потрясающе прекрасная антиутопия, отсылающая нас к отечественным "истернам" - с их лихими ограблениями поездов, драками в дешевых барах и чайханах, "дъяволятами", "неуловимыми мстителями", "белыми солнцами" и "своими "вкупе с "чужими"...".

Рабочий класс вообще редко появляется на большом экране. Из значимых проектов можно вспомнить, пожалуй, только "Магнитные бури" 2003 г. В.Абдрашитова, где на протяжении всего сюжета одна озверелая толпа рабочих дубасит другую. Так, под грохот обрушенных декораций мы прощаемся с сакральным значением строчки - "он родом из рабочих", долгое советское время служившая пропуском в мир знаний и карьер.

Рядом проходит череда рефлексирующих интеллигентов. Частная история о провинциальном поэте Макарове ("Макаров", С.Маковецкий), купившем по случаю пистолет "Макаров" и готового вместе с миллионами соплеменников поверить в то, что оружие способно решить наши накопившиеся проблемы, наглядно продемонстрировала, чем завершилась перестройка и как выглядит общество постсоветское. А.Абдулов из творческой интеллигентской богемы 60-х ("Над темной водой" Д.Месхиева), агрессивный и неприкаянный герой которого уходит из жизни, так и не выбрав окончательное, прочное место ни среди богемы, ни в извечном бытии. Известный писатель (О.Басилашвили "Предсказание" Э.Рязанова) узнает от гадалки-цыганки, что жить ему осталось ровно сутки, ждет его неожиданная встреча... и наступает время подведения жизненных итогов человека, прописанного в стране бесчисленных советов, с клеймом несвободы и ароматом ностальгии несбывшихся желаний.