«Родилась я 3 июня 1927 года в деревне Низовке Маловишерского района  Новгородской области. Мама, Анастасия Ивановна, и папа,  Дмитрий Иванович, работали в колхозе. В семье было шестеро детей.

До войны и в войну, когда  я училась в школе, дети часто помогали колхозникам: пололи, поливали, убирали урожай. В общем, делали всё, что поручали  взрослые. А те, что постарше, подростки, уже и картошку сажали. Приходилось пахать на быках, потому что всех лошадей забрали на фронт. Пахать я не умела. Однажды  встала за плуг и не справилась. Бык оторвался, и я упала. Больше мне  быка не давали и пахать не доверяли.

В начале войны отца призвали на фронт. Воевал он недолго. Вскоре  его убили под Вязьмой, мы получили на него «похоронку».

А мы  с мамой  всю войну жили в деревне. Немцев я видела, но в нашей деревне они не жили. Малая Вишера была оккупирована, от нас это километров 50. Бывало, работаем в поле: поливаем  или полем морковку, а немцы мимо деревни проходят строем. Они не озорничали, шли спокойно, но мы их всё равно боялись, старались как-то расположить  к себе – защитить-то нас было некому, в деревне только женщины, старики да дети.  Мы им:

«Возьмите морковки!»

А они  нам жестами показывают, что  брать не могут, будто нельзя им.  Тогда  мы отдавали старшему. Он возьмёт, поблагодарит, и  колонна идёт дальше. Немцы к нам относились неплохо.

Однажды проснулись утром, -  умаявшись на работе, мы спали крепко -  и увидели в кухонное окно, что по двору бегает мама. Оказалось, что к нам в дом забрались немцы, унесли хлеб и яйца, больше ничего не тронули. Мы испугались: как только нас не убили.

В 8-и километрах была река Мста, и, когда бомбили  мост, снаряды прямо по крышам летали, попадали в дома и сараи. Но преднамеренно нашу деревню, в которой было всего-то 14 домов,  не бомбили.

Всю войну мы работали в колхозе. Трудились очень много, не считаясь со временем и силами. От голода спасались тем, что растили сами: в своём огороде или в колхозе. В основном картошкой.

Потом пошли в школу, там нас кормили лучше. А так в деревне люди голодали. Хлеба в войну выдавали мало, какие-то граммы.

После войны моя сестра устроилась в Торбино заведующей магазином и там познакомилась со всеми учителями. Я переехала к ней, окончила  семилетку и там же выучилась на бухгалтера. Сначала работала в колхозе, затем меня взяли счетоводом в пошивочную мастерскую.

Через короткое время переехала в Окуловку, стала работать в исполкоме. Вышла замуж за Матросова Николая Сергеевича, родила  сына, который ещё маленьким ребёнком заболел и умер. Муж работал  в лесу на железной дороге, в  последнее время, уже находясь на пенсии, был сторожем в воинской части в Ленинграде.  Сутки  отработает и на несколько дней едет домой. Потом  он тяжело заболел и умер в 1993 году.

Сейчас живу в Доме ветеранов, а до этого жила одна. Когда пошла на пенсию, получила дома тяжёлую травму. Готовила щи к празднику. Пошла заглянуть в духовку, не закипели ли? Достала кастрюлю и уронила прямо на ноги. Ожог получился очень сильный. Еле сняла валенки. С обожжёнными ногами долго лежала в больнице. Дали 2-ю группу инвалидности. Ухаживать за мной было некому, и меня определили в Дом ветеранов.

Сейчас у меня из родственников нет никого, все умерли. Мама  умерла давно. Сёстры – Мария, Клавдия, Елизавета, Екатерина -  жили  в Ленинграде. Блокаду пережили только Клава и Лиза.  Жили тяжело, сильно голодали, про это время даже вспоминать не хотели. Две другие сестры – они были старше -  умерли от голода. Недавно не стало брата Николая, который работал в колхозе.

Кроме отца, из нашей семьи не воевал  больше никто».

У Антонины Дмитриевны,   участницы трудового фронта,  были  медали ко всем юбилеям Победы, но, когда попала в больницу,  награды из дома украли. Остались одни удостоверения и Благодарственные письма, которые  получает от Президента.

Член Новгородского регионального отделения РВИО, руководитель добровольческого объединения «Патриот» Политехнического института НовГУ Булгакова А.Ф.