Новости

17.11.2016  Александр Волков поделился фронтовыми воспоминаниями со студентом Политехнического института

В минувшие выходные с участником Великой Отечественной войны Александром Ивановичем Волковым встретился представитель добровольческого объединения "Патриот" Политехнического института НовГУ Вячеслав Степанов. Студент записал воспоминания ветерана:


"Родился я 14 ноября 1921 года в деревне Тенеево Янтиковского района Чувашии. В нашей большой семье было 9 детей. В 1928 году в районе начали было создавать колхозы, но разразилась эпидемия тифа, и это дело приостановили. Коллективизацию провели уже в 1933 году.

3 моих старших брата умерли от тифа, осталось нас шестеро. Устояли только отец и старшая сестра, все остальные переболели. Отец мне позже рассказывал, что я чудом выжил. Когда я заболел, врач сказал, что я не доживу до вечера, и посоветовал вынести меня на улицу помирать. Это было в августе в 1928 года. Отец укутал меня в старые одеяла и отнёс в хлев. Утром заглянул туда и увидел - я лежу и улыбаюсь. Пришлось нести меня назад в дом. Мой организм справился с болезнью.

После семилетки, в 1938 году, я поступил в педагогическое училище. Учился до 3 курса, а осенью до 2 декабря 1940 г. всех наших парней призвали в армию. Мы знали, что будет война и уже чувствовали её приближение. Меня послали в Эстонию на курсы младших командиров. Проучился там полгода.

В самом начале войны нам пришлось отступать. На 160 человек у нас были 2 пушки. 16 винтовок и гранаты. До Нарвы отступали в течение 2-х месяцев. Все запасы провизии съели. Нас осталось 46 человек. Чтобы не заблудиться, мы шли вдоль дороги Таллин - Нарва. Под Нарвой к нам навстречу вышел старший лейтенант и сказал, что если мы не остановимся, он нас расстреляет.

Я осмелел:

"Товарищ старший лейтенант, обождите стрелять. Мы были на курсах младших командиров, учились 6 месяцев, а отступаем, не потому, что не хотим воевать. У нас ничего нет: ни оружия, ни продовольствия".

Рассказали, что 3-е суток ничего не ели. Оказалось, они тоже 2-е суток голодают. На следующий день утром привезли провизию: по котелку супа и по 200 грамм хлеба на каждого. Так мы попали в 381-й стрелковый полк.

В сентябре 41-го года мы дошли до Ленинграда. Сразу появились работники КГБ, выяснили что да как. Мы попросили винтовок, но у них тоже ничего не было. Зато нас накормили хлебом и гороховым супом. В октябре немцы подтянули войска к Ленинграду и стали быстро сбивать наши фанерные самолёты. Мы и плакали, и матерились... Видеть это было тяжело.

Я попал в батарею 45-мм пушек. Моим командиром был капитан, сибиряк, очень хороший человек, который вырос в детском доме. Он говорил нам:

"Ребята, зря не высовывайтесь".

Из 72 человек нашей батареи осталось всего 17 человек. В дивизии из 12 000 человек осталась только 1 000. Все госпитали были забиты ранеными. Я тоже был ранен, пролежал в госпитале полтора месяца. Даже там нас кормили 1 раз в день. Кругом была паника, и 14 ноября Сталин прислал генерала Жукова.

Немцы планировали уже в ноябре взять Ленинград. Нас спасло то, что из Подмосковья прибыли 7 полностью укомплектованных дивизий. Ещё в ноябре за 18 дней умерло 300 тысяч солдат и 640 тысяч человек гражданского населения. Нам 60 дней не давали хлеба, сахара, табака, мыла. 6 месяцев солдаты и офицеры не мылись! Нас заедали вши.

К 1 января 42-го года Рузвельт нам прислал подарки. Каждый пакет был обвёрнут брезентом, на котором написано: «Защитнику Ленинграда». В условиях голода это оказалось хорошим подспорьем. Врачи предупреждали солдат, чтобы ели по чуть-чуть, так как после продолжительного недоедания может случиться заворот кишок.

В Шереметьевском парке стояла зенитная батарея. Там служили одни девки, и командиром была женщина. Многие из них погибли. Они очень хорошо поработали - отстояли Ленинград.

В декабре нам стали давать гороховый суп. Позже появился хлеб.

В марте нас заставили убирать трупы. Лошадей прислали из Монголии. Поначалу мы не могли с ними справиться, потом понемножку удалось обуздать. Трупы не хоронили - сжигали.

В 1943 году. начали давать хлеб, сахар, табак, чай, мыло.

В январе 44-го года 109-я стрелковая дивизия принимала участие в прорыве блокады в районе Урицк — Пулковские высоты. Наше генеральное наступление, которое началось 14 января 1944 года, захлебнулось. Поступил приказ: "Остановить наступление!", но немцы сами начали отступать.

Нашей дивизии выпала честь взять Старо-Паново, что южнее железнодорожной станции Лигово. Мы сняли штаны и форсировали реку в 22-градусный мороз. Все перешли, никто не заболел. По нам стреляли из пулемёта, но мы не отступали. Немцы ушли сами.

При штурме Нарвы мы потеряли лошадей и все пушки. И нам сказали, что пора наращивать силу.

Я опять был ранен. В этот раз пролежал в госпитале 3 с половиной месяца. После излечения меня направили на курсы младших лейтенантов. Я проучился 9 месяцев и в конце февраля 1945 года мы прибыли в Гатчину. Нас собирались взять на штурм Кёнигсберга, но мы до него не доехали. Нас вернули назад, отправили обратно в Гатчину в отдельный полк резервного офицерского состава.

Потом начался отбор работников для военкоматов на освобождённой территории. Меня послали в Новгород. Назначили начальником секретной части. Затем перебросили в Пестовский военкомат. После Пестовского - в Шимский. Когда всех офицеров уволили в запас, вернулся в Пестово, устроился директором общепита".

Член Новгородского регионального отделения РВИО, руководитель добровольческого объединения "Патриот" Политехнического института НовГУ Булгакова А.Ф.

 

 

Пресс-центр "НовГУ-информ"

Новости ИПТ