Новости

27.03.2013   Профессор Татьяна Шмелёва: Новгородским чиновникам не помешали бы консультации лингвистов (Новгородское общественно-деловое интернет-издание "Прямая речь" от 28.02.2013)

Недавно лидер партии «ЛДПР» Владимир Жириновский предложил ввести запрет на употребление в русском языке американских слов. По-мнению либерал-демократа, скоро в России не останется ничего русского, а этого допустить нельзя. Актуальна ли эта проблема для Великого Новгорода, в интервью интернет-изданию Прямая речь, рассказала доктор филологических наук, профессор НовГУ Татьяна Шмелёва.

ПР: Ваше мнение по поводу идеи Владимира Жириновского?

ТШ: Идея утопическая. Язык — феномен социальный, потому правовые воздействия на него никогда не были эффективными. Конечно, были реформы, но, что касается конкретных слов, их использования, то здесь нельзя прибегать к запретам. Запреты сами по себе неэффективны. В языке действует два фактора — авторитета и вкуса. Наша языковая культура на протяжении четвертого столетия сводится к внедрению иноязычных слов. Была мода на немецкие слова, потом — на французские, затем — на английскую речь, теперь же англицизмы чаще приходят к нам из Америки. И всё время кто-то вздыхал, мол, вот-вот — и русский язык погибнет. Но дело не в этом, вычеркнуть те или иные слова мы не сможем никогда. Депутаты мыслят правовыми понятиями, выступление Жириновского полезно тем, что вновь привлекает внимание к русскому языку, но оно тривиально по содержанию. Потому его идея не может быть реализована.

ПР: С чем может быть связан бум на употребление американизмов?

ТШ: С разочарованием в самих себе, в начале девяностых годов нам всё своё казалось не престижным. В советское время у нас всё было пронумеровано и только несколько магазинов, кинотеатров имели названия. Когда «железный занавес» приподнялся и пришла свобода, каждый захотел выделиться, ларьки, небольшие кафе начали называть «по-ихнему». Уже было не встретить магазин «Сундучок», он обязательно становился «Гангстер», «Ковбой», «Имидж»... Это и было проявлением разочарования в собственной действительности.

ПР: Для Великого Новгорода эта проблема актуальна, мы же город с многовековой историей.

ТШ: Стыдно это признавать, но да. Посмотрите на вывески, вот кафе с русским названием, а на углу уже на французский манер. Раньше как было, если, к примеру, француз открывал в России магазин, то называл ее своим именем и писал его по-французски. Это понятно. Теперь, допустим, Иван Сидоров открывает кафе, обязательно назовет его «Престиж». Я тут недавно задумалась, сколько языков должен знать горожанин, чтобы понимать вывески. Ответ прост: все! Кстати, Красноярск, откуда я приехала, в своё время захлестнула волна: магазины стали называться бутиками. А в переводе с французского бутик — это лавка. Об этом никто не думает, главное звучит. Великий Новгород мода на бутики миновала.

ПР: Каковы дальнейшие перспективы, есть ли тенденция к снижению употребления американизмов в русской речи?

ТШ: Тенденция есть, нужно только время — и мы поймём: это не престижно и надуманно. Заметны же такие проявления в потребительской сфере. Мы поняли: импортное не всегда качественное, теперь в магазине просим бутылку отечественного, новгородского молока.

ПР: Вы приехали в Новгород из Красноярска, как с тех пор изменился язык новгородцев?

ТШ: Сложный вопрос. У новгородцев отличается грамматика. За 18 лет жизни здесь мой слух смягчился, я не только теперь не слышу, но и сама употребляю некоторые фразы. А мои друзья отказываются верить, что в Новгороде вместо «он повесил полотенце», говорят: «у него там полотенце повешено». Ещё меня удивляет любовь новгородцев к дательному падежу: говорят «как ему фамилия?», «кому юбилей?» вместо «у кого юбилей?», «как у него фамилия?». Так же удивительна любовь к приставке на-: «намыл руки, голову, пол...»; «мама наругает». Ну и знаменитые окончания «ши-вши» — «мы только открывши». Но это архаическая черта, присущая старшему поколению.

ПР: Как вы можете оценить речь наших чиновников?

ТШ: Не могу сказать, что я в восторге. Она не всегда сообразуется с произносительными нормами русского языка. Так, чиновники не затрудняют себя, чтобы выяснить, как правильно произносятся, например, новгородские топонимы — Пестово или Голино. Речь чиновников пропитана бюрократическими формулами, которые дают им возможность уходить от конкретного ответа. Мне иной раз хочется предложить им свою помощь, позаниматься культурой речи.

ПР: Считаете ли вы, что нужно для чиновников вводить курсы русского языка?

ТШ: Курсы, может быть, слишком решительная мера, но хотя бы иногда консультации с лингвистами. Но об этом можно будет говорить, когда у самих чиновников появится желание заняться речью. Публичная речь — вещь ответственная, и хотя мы ждём в первую очередь дела, слово публичного человека должно быть выверенным и не вызывать усмешки слушателя.

Автор материала: Дмитрий Воробьёв

Пресса о нас