Пресса о нас

22.09.2011  Мила. Потерянная и найденная (газета «Новгород» от 22.09.2011).

В 60-х годах прошлого века в новгородский музей обратился мужчина. Он принес потертую тетрадку с рисунками и фотографиями Новгорода периода немецкой оккупации, пояснив, что нашел ее в конце войны в Германии. «Дорогим маме и папе. Воспоминания – это единственное в жизни, что невозможно разрушить. Мила» – было написано на внутренней стороне обложки. Много десятилетий «Альбом Милы» бередил умы музейных работников, историков, журналистов. Казалось, уже никогда не узнать: кто же ты, Мила? Но чудеса в жизни все же случаются...

Письмо

Однажды профессор НовГУ Борис Ковалев получил по электронной почте письмо: рижский журналист Борис Равдин сообщал, что прочел его книгу «Нацистская оккупация и коллаборационизм в России в 1941-1944 годы», где есть упоминание о третьем бургомистре Новгорода Дионисии Джиованни, о деятельности которого в войну было известно немного и в основном со знаком «минус». Журналист  писал, что знаком с дочерью Джиованни Людмилой фон Трапп, проживающей в Англии. Боясь спугнуть удачу, Борис Николаевич аккуратно потянул за эту ниточку и неожиданно «размотал» удивительную историю, заодно реабилитировав Дионисия Джиованни.  А спустя время стало понятно, что Людмила Дионисьевна – и есть та самая Мила...

Истоки

Предки Дионисия Джиованни покинули Италию, бежав от Гарибальди. Их приютила Одесса, где успешно пошел бизнес. Однако Дионисий Александрович быть купцом не пожелал, выбрав карьеру агронома. С отличием окончив сельскохозяйственную академию,  продолжил обучение в Голландии и Германии (обратим внимание на этот факт!). А после приехал на Новгородчину. На собственные средства открыв опытную станцию «Болотная», он увлеченно занялся вопросами улучшения нашей болотистой почвы.

Однако вопросы мелиорации не заслонили любовь всей жизни. Избранницей Джиованни стала Ксения – дочь известного новгородского краеведа Александра Григорьевича Слезкинского. По-видимому, эта одухотворенная девушка, учившаяся в школе Рериха, и несла в себе «художественный ген», на столетие определивший профессию некоторых представителей следующих поколений.

В 1919 году у любящей четы родилась дочь Людмила. Художественный талант девочки проявился настолько ярко, что она без проблем поступила в ленинградскую школу для одаренных детей, несмотря на сумасшедший конкурс – сотни человек на место со всего СССР. Людмила была настоящей красавицей. Все мальчишки заглядывались на нее, и одноклассники в порыве ревности даже вывесили объявление: «Смотреть на Милу – 5 копеек».

Девушка успела поступить в Художественную академию, и тут грянула война...

Оккупация

Портрет Людмилы кисти Зинаиды Серебряковой.

Даже спустя многие годы Людмила Дионисьевна с ужасом вспоминала время оккупации – танк с перекрещенными костями, едва не расстрелявший семью, разгул испанцев «Голубой дивизии», пережитые унижения от предателей, называвших их «красным быдлом». В 1943 году авторитетного и опытного руководителя «Болотной» немцы назначили бургомистром Новгорода. «Лучше это буду я, чем человек, который будет истово и рьяно служить немцам», – так объяснил свое согласие Дионисий Александрович.

Он действительно помогал отчаявшимся людям, поддерживал, вселял уверенность. Когда к нему обратились партизаны, сделал им планы новгородских болот, указав места, где можно укрыться, отправлял в отряд продукты. Иногда их носила Людмила. Трудно даже представить, что чувствовала 20-летняя девушка, пробираясь по топким болотам, рискуя быть схваченной нацистами.

Но главный подвиг Милы в другом: видя, как гибнет Новгород, на глазах исчезают его святыни, она поставила задачу запечатлеть любимый город в рисунках. Под обстрелами пробираясь из Болотной, прячась от назойливых немцев и умирая от ужаса, она рисовала, рисовала... Эти-то рисунки и попали на страницы тетрадочки – «Альбома Милы».

Мир не без «добрых» людей – на бургомистра донесли. Спасло чудо: один из офицеров, судивших Дионисия Александровича, признал в нем бывшего однокашника по немецкому университету! «Немецкий студент не стал бы помогать партизанам. Это клевета», – заверил он своих товарищей и этим спас Джиованни от смерти. Поняв, что земля начинает гореть под ногами, Дионисий Александрович, взяв семью, бежал из Новгорода.

Прихватив самое необходимое и кое-что из семейных реликвий, они следовали через Прибалтику, попали в Германию. Там некоторое время прятались в брошенном доме. В нем-то, на чердаке, и спрятали папа с Милой семейную икону и «Альбом Милы», надеясь когда-нибудь за ними вернуться. Они действительно вернулись, но дома того уже не нашли...  

Взлёт

После войны судьба семьи сложилась счастливо:  красавица Мила вышла замуж за влюбленного в нее офицера-австрийца Роберта фон Траппа, и вся семья поселилась в Англии.

Людмила снова занялась живописью.  Дальше – как в сказке: очаровательные детские портреты, которые всегда были ее коньком, попались на глаза королеве Англии.  Черный лимузин отвез художницу в Букингемский дворец, королева своей рукой налила испуганной гостье чашечку кофе и... заказала  портреты своих внуков. Одним из них, кстати, был принц Чарльз, которого ни за что не узнать в пухленьком очаровательном малыше на портрете кисти Людмилы фон Трапп.

С этого момента карьера Людмилы резко пошла в гору – все хотели иметь портреты кисти придворной художницы. Траппы купили имение в Португалии, которая так живо напоминала семье Джиованни любимый Крым. Людмила Дионисьевна дружила с культурной элитой своего времени – Бенуа, Серебряковой. Именно она в своем доме организовала первый концерт в Лондоне Александра Галича. И никогда не забывала родину, вернуться на которую ей так больше и не удалось –  Людмила Дионисьевна Джиованни умерла минувшей зимой.

 К корням

Ее мечту осуществил сын Джордж и его дети Торквелл и Анабель -  на прошлой неделе они впервые посетили Новгород. Причем инициаторами поездки были именно внуки Людмилы, которые хоть и не говорят по-русски, очень стремились вернуться к своим корням.

А вот Джордж, родившийся в Англии, прекрасно владеет русским. «Я себя здесь чувствую дома, мне все знакомо. Я ведь с самого детства слышал: Новгород, Новгород...» – признался он, рассказав, что едва научился читать – его каждый вечер отправляли прочесть 2 – 3 страницы Пушкина. Джордж – художник, скульптор, дизайнер. А его сын – архитектор, специалист по компьютерной графике.

–      С мамой я общался нечасто, – вспоминает Джордж. – Она была востребованной художницей, рисовала аристократов, много времени проводила в разъездах. Мною занималась бабушка Ксения Александровна, была настоящим душевным другом. Она не могла без работы, все время крутилась по хозяйству – готовила, чинила белье. Однажды я пожаловался, что замерзли руки, и на следующее утро меня уже ждали сшитые ею теплые меховые рукавички! Дедушка тоже много времени проводил с нами, с ним было очень интересно. Помню, нас с братом заперли в комнате на карантин, и он остался с нами, вырезая из бумаги макеты известных городов. У нас на столе была целая Европа! Так реализовалась его несбывшаяся мечта стать архитектором.

«Альбом Милы»

– Кстати, на портретах принца Чарльза его – только голова, а тело мое, – загадочно улыбается Джордж. – Маленький Чарльз не хотел долго позировать, поэтому мама одевала меня в такую же одежду, благо мы были ровесники, и я терпеливо сидел по нескольку часов – ведь за это мне дарили подарки!

  «Альбом Милы», который с трепетом листали ее близкие, им подарили в электронном виде. Но и английские гости приехали не с пустыми руками, они подарили Новгородскому музею-заповеднику часть семейного архива, в том числе рисунки Людмилы и Дионисия Джиованни, один из портретов принца Чарльза. А также блюдо из желтого металла – считается, что это один из сувениров, которые делали немецкие солдаты из обшивки купола Софийского собора.   

Джордж от имени всей семьи выразил надежду, что это – только начало отношений с Новгородом. Думаю, Новгород с этим согласился...

Елена ВИТОЛЬ   

Пресса о нас