Универ-СВ

Человек человеку - носитель диалекта Или Летняя диалектологическая практика-2003.(очерк очевидца)

Узнав в середине учебного года о том, что Лидия Яковлевна Петрова, замечательный филолог и очень хороший человек, организует летнюю диалектологическую экспедицию, я не преминул напроситься практикантом.

Кроме меня, под этим благородным делом решили подписаться 12 девушек со 2 и 3 курсов филологического факультета. Таким образом, 14 человек, запасясь спальными мешками и огромными сумками, утром 1 июля распугивали на автовокзале мирных людей, решивших поехать в Хвойную.

Что такое Хвойная, я знал понаслышке. Но, как оказалось, собирать говоры в райцентре нежелательно, потому что народная речь лучше сохранилась в деревнях. И потому сама Хвойная была лишь перевалочным пунктом, а окончательной точкой привала стала деревня Емельяновское.

Мечты юных филологов о гостинице, квартирах и прочих благах цивилизации были развеяны еще в самом начале практики. Но действительность оказалась намного интереснее и веселее, чем нам всем представлялось. Местом жительства практикантов была выбрана Петровская средняя школа, пустующая по причине каникул. Отодвинув парты и вымыв полы, мы достали спальные мешки и пошли обедать.

Первый день прошел в притирках друг другу, попытках найти среди множества сумок еду и одежду, а также выбора места для курения, потому что сорить около школы и курить при школьниках, проходящих свою практику на участке, было строжайше запрещено. Надо сказать, что это правило так и не было ни разу нарушено.

Экспедиция, как мне до сих пор кажется, задумывалась, как некий сюрприз для местных жителей. Однако через два дня все соседние деревни: Сухолжино, Стремково, Кабожа - знали о том, кто живет в Петровской школе. Впрочем, на приветливости бабушек, с которыми мы и должны были разговаривать, записывая диалектные слова, этот факт никак не отразился. "Носители говора" оказались еще и добрыми, приветливыми людьми, охочими до разговоров. Доходило до того, что кто-нибудь среди рассказов о прялках и варении пива вспоминал о Мишке, который, "ну, вы знаете, утонул тут год назад". Мы, конечно, утопшего не знали, но открытость деревенских жителей поражала с первых же слов.

А вот о прялках, пиве, погоде, истории деревень и судьбах людей мы сразу узнали столько, сколько ни в одном учебнике никогда не напишут. Для меня, например, было откровенным шоком то, что в войну почти не было мыла, а если и было, то очень мало. Однако "дела давно минувших дней" отзывались в сердцах бабушек очень старой болью, и говорили в основном о хорошем.

Больше всех мы понравились местным комарам. Они летели в Петровскую школу, сбиваясь в стаи и радостно пища. Единственный фумигатор выдержать это нашествие был не в состоянии, и таблетки от комаров пришлось жечь, размахивая ими по всей комнате. Комары травились, падали со скрипом, умирали, но попыток поживиться не упускали.

Работа началась, внезапно навалилась ответственность и - вместе с тем - желание уехать домой и лечь в ванну. Написав за первый день карточек сто, я расслабился, прикинул в уме и решил, что, и вправду, смогу уехать раньше. В итоге, однако, до последнего дня карточки оставались до конца не расписаны да и уезжать не хотелось вовсе. Но перспективы поначалу вырисовывались радужные.

Рядом была речка, место, которое местные называли "шумом". Так что даже при худших раскладах мыться можно было и там. Кто-то мылся в бане, с любезного разрешения бабушек, кто-то купался и мылся на шуму. Я же решил подождать до дома и стать похожим на стойкого бойца отряда Че Гевары. Получалось у меня неплохо.

С питанием проблем тоже не было, потому что девушки готовили просто сон великолепно. Первый раз за четыре последних месяца я поел блинов. Иногда вообще казалось, что все это - просто слон.

Но : День на пятый небесная канцелярия решила, что хватит студентам расслабляться, и выдала на гора неимоверную норму осадков. Во-первых, размыло путь к соседней деревне Сухолжино. Благо, что дорога в село Кабожа, любовно переименованное нами в Камбоджу, осталась в целости, и тропа Хо Ши Мина забвеньем не заросла. Во-вторых, школу удивительным образом залило. Удивительным потому, что вода капала с потолка избирательно на матрацы и раскладушки, которые нам удалось-таки раздобыть. С матрацами помогли и родители девушек, и учителя школы. Дождь также умудрялся проникать в печные трубы, что забот не облегчало.

Унывать было рано, потому что печки топились, еда была и опрашиваемых бабушек не убавлялось. Кроме того, мы были обеспечены дешевым коровьим и козьим молоком и зеленью. Жизнь продолжалась. Сложнее всего было с ботинками и кроссовками, которые промокали быстро, а сушились долго. Так что ходили за дровами в тапках.

А дождь все шел и шел. Огороды всплыли, местные жители с головой ушли в борьбу со стихией и спасение съестного. Мы же продолжали работать, собирать слова, записывать их на карточки. На кухне работала электроплита, очень похожая на башню танка Т-З4, и маленькая плитка, в школе топились печки. Электрооборудование однако, само того не ведая, доживало свои последние мгновения. В один прекрасный день гуляющая по окрестностям шаровая молния нашла нашу кухню. Плита и плитка сразу заискрили и отдали концы. Вкупе со спаленным штекером от чайника, картина вырисовывалась самая непредсказуемая.

Нет худа без добра. Дров было много, и еду готовить стали на печке в кухне. Оказалось, что еда от этого делается только вкуснее. Я продолжал таскать дрова в тапках, а потом - когда из тапок можно было нацедить миску воды - и в носках. И чувствовал себя прекрасно. Работа, свежий воздух, кулинарные изыски девушек и комары - что ещё нужно человеку для счастья?

Но практика неумолимо приближалась к концу. Карточки писались на автомате, картотека росла, и Новгородский Областной Словарь, ради пополнения которого и была затеяна эта экспедиция, грозил превратиться в академический. Распрощавшись с бабушками и подарив им в благодарность кастрюли, миски и прочую хозяйственную необходимость, мы рано утром покинули гостеприимную Петровскую школу. По дороге до Хвойной были спеты хором все знакомые песни, доедены последние припасы и растрачены все силы.

Последним приключением нашей экспедиции стал автобус Хвойная-Боровичи. Я по наивности и малолетству думал, что такие маленькие агрегаты хранятся в музеях. Ан нет. Было смешно наблюдать за тем, как мы все со своими баулами и спальниками погружались в автобус, который грозился испустить дух здесь же. Кроме нас в Боровичи ехало ещё много народу, поэтому, пока я спал на сумках в проходе и бед не ведал, все смогли убедиться в том, что "в тесноте да не в обиде" - это сказано об автобусе Хвойная-Боровичи.

Когда мы уже подъезжали к Новгороду, я понял, для чего нужно было устроить эту практику. Где ещё, как не в походных условиях, можно вдоволь потаскать дрова, умыться утром чистой холодной водой, поговорить с новыми людьми "за жизнь" и узнать, что у твоей страны есть история и культура. Да и отдохновение от университета еще никого не калечило.