Универ-СВ

Hенужное чудо
Close your eyes and blow
Luis Armstrong

Kумир образованных девушек и инфантильных юношей, Харуки Мураками - писатель, по крайней мере, парадоксальный. Ему можно отказать в литературности, уличить в потакании дешевому вкусу современного читателя, размытости жанра и формы в чем угодно, кроме этой самой парадоксальности мировосприятия.

Сами японцы до сих пор (то есть уже почти лет 15) относятся к Мураками со смешанным чувством любви и недоверчивости. Отцы обвиняют его в отказе от традиционных японских ценностей, дети боготворят за джаз и пиво, кочующие из романа в роман.

В Хрониках Заводной Птицы есть и джаз, и пиво. Главный герой г-н Окада в один день лишается кота, который пропал в неизвестном направлении, и жены. Он, конечно, недоумевает по этому поводу, но поначалу ничего не делает, чтобы выручить из беды любимых женщину и кота. В итоге, конечно, все заканчивается хорошо. Герою помогает сошедшая со страниц Фрейда девочка Мэй Касахара, две загадочные сестры Кано и лейтенант Мамия, рассказывающий длинную историю о днях войны Японии и России. Главный враг Окады, брат его жены Нобуру Ватая, оказывается разоблаченным. Окада жестоко забивает его битой во сне.

И что же здесь парадоксального? Странный сюжет, размытый образ главного героя, перекочевавшие из ранних романов пустой колодец, заброшенный отель и девочка-нимфетка. Все это мы уже видели. И не только у Мураками.

Но при чтении Хроники+ не оставляет странной ощущение безнаказанности зла. Да и зло это какое-то не такое, каким должно быть. У графа Толстого, например, Левин прав, а Анна Каренина виновата. За это Левин одаривается счастьем, а Анна поездом. У Мураками Нобуру Ватая слишком уж глянцево подходит под американский тип злодея (над этим Мураками иронизирует нещадно). Нобуру вредит Окаде и его жене Кумико. Но сами Окада и Кумико изменяют друг другу. После исчезновения жены Окада понимает, что не знал о ней ровным счетом ничего. Да и битой по лицу пусть даже во сне это что: правда, справедливость?

Главный парадокс книг Мураками отсутствие Добра и Зла (в традиционном дзенском понимании жизни таких категорий нет) и напряженный поиск границы между ними. И самое сложное в этом поиске состояние динамической медитации, в котором он совершается. В дзене есть Путь, но нет ясной Цели: Путь и есть цель. В европейском позитивизме есть Цель и множество путей, которыми можно вертеть как угодно.

В Хрониках+ есть одна Цель и один Путь. И они не совпадают.

Оттого-то довольно типичный японский герой Мураками и не может вписаться в Систему (автор Хроник+ называет ее Машина, Производящая Дерьмо ). Система есть совпадение Пути и Цели. Книги Мураками балансируют между дзеном и джазом, двумя составляющими Пути. Цель же можно определить довольно просто: счастье. Только вот и в дзене и в джазе абстрактного Счастья нет.

Когда Луиса Армстронга спросили, как научиться играть, он ответил: Close your eyes and blow. Когда герой Мураками задается вопросом: Зачем мне все это надо? , то отвечает сам себе: Да незачем, но вдруг пригодится .

Единственное, что не узнает даже самый пытливый герой из Хроник Заводной Птицы , это подробностей о самой Заводной Птице. Она занимает в романе едва ли не центральное место, но о ней написано в общей сложности два абзаца. К ней сходятся все сюжетные линии, но слышит ее только Окада. Она чудо, она заводит пружину мира, но она фактически не нужна Мураками.

Ненужное чудо настоящий центр романа, самый трагический парадокс мира Мураками. В мире, где нет чуда, нет Добра и Зла, нет Лжи и Правды, скользит Окада, разыскивая кота, общаясь по телефону с проституткой, думая о жене, валяясь в шезлонге, спускаясь в заброшенный пересохший колодец. Постоянно спеша к Цели, Окада стоит на месте. Даже спасение жены не меняет в его жизни ровным счетом ничего.

Ему остается только удить рыбу, закрывать глаза и дуть+ И надеяться, что Заводная Птица ранним утром тронет клювом пружину мира.