Универ-СВ

Литература не исчезает

Как говорил один древний и умный грек: "Все течет, все меняется". Грека звали - если память не изменяет - Гераклит. Но это, как раз, ничего и не меняет. Традиционный формат единственного (!) молодежного издания в городе претерпевает изменения, как и все в пророде. Неизменным осталась только "Антоновка". Нам и не снилось подобное динозавровое постоянство. "Книжная полка" - детище "Универ-СВ" - в прежнем своем виде отжила свое. Это и радостно, и грустно. Грустно потому, что ни в одном новгородском издании ничего подобного не было. Все попытки писать о хороших книгах в других изданиях оборачивались неудачей. Радостно же потому, что рубрика теперь избавлена от окончательного закостенения и вымирания. "Книжная полка" должна стать более мобильной, сжатой и при этом - более личной.

Пример таких разных критиков как Иннокентий Анненский и Александр Генис - нам наука. Поделив "Книжную полку" на две части, мы оставили себе право писать не только о книжных новинках (под это отведена первая часть), но и о книгах, которые вышли давным-давно, но остались актуальными и по сей день.

Мы рады, что, как и прежде, мы можем говорить о тех книгах, которые кажутся интересными нам. Каким бы тяжелым ни было время, настоящая литература никуда не исчезает. И наша задача - увидеть и осмыслить ее.

Мне, как автору рубрики, остается надеяться только на то, что последние времена, так поэтично предсказанные апостолом Иоанном, наступят еще не скоро. А значит, есть еще в двадцати четырех часах пару минут тишины, которые можно оставить для чтения.

Все, что вы хотели знать :

Милорад Павич. "Пестрый хлеб. Невидимое зеркало. История для детей и не только". Издательский дом Зебра Е, М., 2004.

Сербский писатель Милорад Павич - невероятно плодовитый автор. Если бы он начал писать том же возрасте, что и Лев Толстой, полное собрание сочинений "отца постмодернизма" с легкостью перевалило бы за сто томов. Но писать Павич начал в 1984 году, когда ему было уже за 50.

Новый роман Павича и похож, и вместе с тем не похож на прежние его творения. По форме книга подобна "Внутренней стороне ветра". Роман-клепсидра - один из любимых приемов Павича. Книга имеет два начала и один финал - в середине. Мальчик и девочка - главные герои книги. Мальчику достался "Пестрый хлеб" с солдатиками, машинками и баскетболом, а девочке - "Невидимое зеркало", наполненное множеством женских штучек: перчатками с накладными ногтями, сумочкой в форме лейки и запахом роз. В "Саду забытых вещей" можно найти все на свете: старый кофейник, железнодорожный состав etc. Кухонная утварь уверена в том, что полки буфета - небо, посуда - серафимы да ангелы, а хозяин - Господь Бог. Все - в общем-то - как у людей.

Две части книги стремятся друг к другу, как параллельные прямые в теориях Лобачевского. Потерянное в "Пестром хлебе" волшебное невидимое зеркало должно обязательно найтись в половине для девочек. Поиски зеркала - сплошная география - Египет, Греция, Китай, Индия, Россия, Италия, Англия, но география не выморочно-школьная, а настоящая, живая, как сама жизнь. В каждой стране девочка должная найти свое невидимое зеркало. В России это - конечно же, музей Достоевского (а вы что думали?).

А в жизни, как известно, мальчики и девочки вырастают, встречаются, влюбляются и женятся. После всех этих перипетий им только и остается, что читать романы Милорада Павича об их собственном детстве, которое на самом деле не заканчивается никогда.

Наш ответ Чемберлену

Диакон Андрей Кураев Вызов экуменизма М., Благовест, 1997.

Диакон Андрей Кураев - фигура в современном православии знаковая. Профессор Свято-Тихоновского Православного Богословского Института, заведующий кафедрой основного богословия и апологетики; старший научный сотрудник кафедры философии религии и религиоведения философского факультета МГУ, доктор философских и кандидат богословских наук, Кураев - пламенный проповедник и настоящий русский мыслитель. Он хорошо помнит свои интеллектуальные корни: Лев Шестов, Семен Франк, Сергий Булгаков - таковы духовные предтечи Кураева.

Книга "Вызов экуменизма" - одно из самых известных произведений отца Андрея. Споры вокруг нее не утихают и по сей день. Многочисленные прения вызваны прежде всего принципиальной ориентацией текста Кураева на диалог. Священник спорит не только с экуменистами, сектантами и шаманами, но и со "своими", христианами. Так одна из глав "Вызова экуменизма", "Лишний догмат: Filioque" - не об экуменистах, а о католицизме, об одном существенном различии между двумя ветвями когда-то единого христианства.

Отец Андрей не только отстаивает позиции православия, но и - как проповедник - пытается дать своим читателям внятное представление о христианстве как о культурном и историческом феномене, который вырастает из тесных рамок истории и культуры потому, что обращен к человеку: "В религии есть много недоказуемого, но нет в ней ничего бессмысленного. Обряд, догмат, пустой для постороннего взгляда, все же смыслонаполнен для того, кто живет внутри традиции".

Кураев - прекрасный рассказчик с очень здоровым чувством юмора. Его доводы точны и убедительны. Он взвалил на себя сложнейшую ношу: объяснить доступным человеческим языком одну из самых непростых религий мира. И достоинство, с которым он это делает, внушает только уважение.

Summary

Обе книги - при всем их различии - имеют одно принципиальное сходство. Они человечны. Они обращены к каждому, хотя одна говорит о детских мечтах, а другая - о взрослых реалиях. И у Павича, и у Кураева каждый может найти что-то, чему можно обрадоваться или удивиться, над чем задуматься, что опровергнуть.

Это чудесно. Уж чего-чего, а человечность у нас всегда в дефиците.