Перекрестки ранней кинопоэтики: Фрейденберг и Егунов

Выдающиеся советские антиковеды О.М.Фрейденберг и А.Н.Егунов, выступавшие лидерами собственных научных школ, во второй половине 1920-х годов создавали оригинальную прозу, в которой применяли свою широкую эрудицию для критики привычных представлений о характере и сюжете в литературе. В пародийном метаромане Егунова «По ту сторону Тулы» и корпусе научных статей Фрейденберг этого периода встречаются отсылки к тогдашнему немому кинематографу, который рассматривался как инструмент разрыва между мыслью и действием, позволяющий проблематизировать привычное представление об идее, лежащей в основе художественного творчества. В статье реконструируются знания этих антиковедов о кино, обосновываются предположения об их зрительских предпочтениях и показывается, что обращение к кинематографу помогало им обосновать собственное литературоведение. В их системах литература не столько разыгрывает идеи в лицах, сколько ставит границы действию ритуального слова, и художественное слово оказывается инструментом действия, а не созерцания. Модель кинокадра позволяла как прояснить, так и полемически заострить эти программы литературоведческих исследований.

Ключевые слова: история науки о литературе, русский авангард, немое кино, теория сюжета, теория монтажа, Фрейденберг, Егунов

Crossroads of early film poetics: Freidenberg and Egunov

Olga Freidenberg and Andrey Egunov, prominent Soviet scholars who were leaders of ancient studies, created original prose in the second half of the 1920s in which they applied their broad erudition to criticize conventional notions of character and plot in literature. In Egunov’s parodic meta-novel “On the Other Side of Tula” and in Freidenberg’s corpus of scholarly articles from this period one finds references to the cinema, seen as an instrument of the gap between thought and action, that questions the habitual idealization of text creation. This article reconstructs the knowledge of both classical philologists about cinema, substantiates assumptions about their viewing preferences, and shows that their appeal to cinema helped them to ground their own literary studies. In their systems, ancient literature did not play out ideas in faces, but set limits to the action of the ritual word, and the fiction word appeared to be an instrument of action rather than contemplation. The film-frame model worked for clarification and polemical sharpening of these literary studies programs.

Keywords: history of literary studies, Russian avant-garde, silent movies, plot theory, montage theory, Freidenberg, Egunov

https://doi.org/10.34680/2411-7951.2022.6(45).727-730

Article.PDF

←  →